В 1901 году французская археологическая экспедиция, раскапывая г. Сузы в Эламе (к востоку от Вавилона), обнаружила базальтовый столб, со всех сторон покрытый клинописью. Эта уникальная находка была открытием древнейшего на земле свода законов. Он был составлен в царствование Хаммурапи, царя Вавилона, в XVIII столетии до н. э.На самом верху столба изображен сам Хаммурапи. Он стоит перед троном, на котором восседает верховный бог Вавилона — Мардук. В руках Хаммурапи жезл — символ судебной власти, врученный царю самим богом.
Текст законов начинается с торжественного вступления, стиль которого напоминает культовые эпические поэмы:
“ Когда славнейший Анум, царь Ануннаков, и Эллиль, владыка небес и земли, устанавливающий судьбы страны, вручили Мардуку, первородному сыну Эйи, главенство над всеми людьми, возвеличили его среди Игигов, назвали Вавилон его славным именем, возвысили его над четырьмя странами света и установили в нем вечное царствие, чьи основания прочны, подобно небесам и земле, тогда-то меня, Хаммурапи, правителя заботливого и богобоязненного, дабы
справедливость в стране была установлена, дабы погубить беззаконных и злых, дабы сильный не притеснял слабого, дабы подобно Шамашу, над черноголовыми я восходил и страну озарял, Анум и Эллиль, дабы плоть людей была ублаготворена, назвали по имени “.
Таким образом, провозглашается религиозно-правовое основание власти царя и цель издания им законов. Затем Хаммурапи перечисляет свои благочестивые деяния, которые он совершил в качестве представителя каждой общины своего государства, в отдельности перед богом этой общины, и тем самым утверждает законность своей власти над каждой из них. Иначе говоря, он рассматривает своё царство как своего рода личную унию между всеми “новыми” общинами — от Ура и Эреду у персидского залива до Ашшура и Ниневии на среднем Тигре. В то же время ново и важно, что подчеркивается “ вечность “ царской власти в Вавилоне.
Характерно, что, перечисляя все эти общины, он первыми поминает Ниппур и Эреду — древнейшие культовые центры Двуречья, а затем уже Вавилон, бог которого Мардук был отождествлен с богом Асаллухи, сыном Энки, главного божества города Эреду. Здесь же
приводится и длинная, чревычайно пышная титулатура Хаммурапи: “ Накопитель богатства и изобилия, Семя царственности, Царь благоразумия, Сень страны, Ярый телец, забодавший противника, Укротитель врагов, Пастырь людей “ и т.п. Наконец, вводимый словом “ отныне “,начинается собственно текст законов.
Стремление представить законы исходящими от бога было в обычае у всех древних законодателей. Таким, образом пытались придать им большую силу. У древних евреев бог самолично является на гору Синай, чтобы вручить Моисею скрижали законов. В другом случае еврейские законодатели пытались представить составленные ими законы неожиданно найденными в храме. Древние египтяне верили в то, что их легендарный царь-законодатель Сесострис получил законы из рук самого бога.Законник Хаммурапи состоит из 282 статей. Из них полностью сохранилось 247. Остальные оказались стертыми. Некоторые из них удалось, впрочем, восстановить по документам знаменитой библиотеки ассирийского царя Ашурбанапала.Законник оказался в Эламе скорее всего в виде трофея. Захваченный и вывезенный из Вавилона каким-то победоносным эламским царьком, он должен был напоминать о поражении Вавилона. Для этого на очищенном от старых надписей месте предполагалось начертать что-нибудь хвалебное. Но дни славы Элама, очевидно, были слишком короткими.
Нормы внутри Законов Хаммурапи группируются по “ предмету “ регулирования, а расположение норм внутри групп и переходы от группы к груп-пе осуществляется по принципу ассоциации. Так, первая группа норм ( п.1 — 5 ) устанавливает кару за важнейшие правонарушения: ложные обвинения в убийстве или чародействе, лжесвидетельство и “ изменение “ судебного решения судьёй. Следующие статьи ( п. 6 — 25 ) посвящены охране собственности царя, храмов, общинников и царских людей. Последний параграф этого раздела касается противоправного завладения чужим имуществом. Поэтому следующий раздел ( п. 26 — 41 ), касающийся имущества полученного от царя за службу, начинается с параграфа согласно которому воин, не пошедший в поход или пославший вместо себя наёмника, подлежит смертной казни ( не за “ дезертирство “, как обычно считают, а за то, что, не выполнив своих обязанностей и утратив тем самым право на служебный надел, продолжает им пользоваться, т. е. как бы за “ кражу “). Последний параграф этого раздела касается вопроса о противоправном использовании чужого поля, а п.42 ( первый в следующей группе ) — тоже об использовании чужого поля, но в другом аспекте. Эта четвертая группа норм ( п.42 — 88 ) регулирует операции с недвижимостью и ответственность за правонарушения, касающиеся этого имущества.
Дальнейшие разделы посвящены следующим нормам:
п.89 — 126 — торговые и коммерческие операции.
п.127 — 195 — семейное право.
п.196 — 214 — умышленные и неумышленные телесные
повреждения.
п.215 — 282 — операции с движимым имуществом, включая наем
имущества и личный наем ( эти два вида правоотношений
вавилонские юристы рассматривали как один ).
В отличие от римлян и славян, писавших свои законы на деревянных досках, древневосточные народы использовали камень. Дерева здесь мало, камня много. Выставленный на городской площади «столб законов» должен был служить правосудию, совершавшемуся здесь же, и одновременно напоминать: никто не может отговариваться незнанием права.Хаммурапи испытывал, по-видимому, особую страсть к правосудию. Дошли документы о нем как о судье. В одном из своих писем он дает инструкцию насчет допроса взяточников, в другом — требует явки очевидцев.Статьи Законника Хаммурапи составлены совсем в другой манере, чем это принято сейчас. Мы стремимся изложить норму закона так, чтобы, оставаясь достаточно конкретной, она в то же время охватывала не один какой-нибудь случай, а всю совокупность аналогичных явлений. Древний законодатель мыслил себе закон иначе. Выросшая из судебного решения по конкретному делу, норма права формулировалась так же, как формулируют решение суда: как решение частного случая, казуса. Например: «Если человек выбьет зуб равного себе (по общественному положению), то должно выбить его зуб. » Такую форму изложения называют «казуальной».Авторы законника стремились группировать статьи по их содержанию, но строгого различия между правом уголовным, гражданским или процессуальным они не проводили. Это различие, обыкновенное для современного права, в то время, да и много столетий позже, не осознавалось.В некоторой своей части Законник восходит к более древним — шумерийским законам. Много общего имеется между ним и недавно найденным Законником царя Билаламы из города Эшнуны, который составлен на 200 лет раньше. Можно предположить, что, объединив в единое государство разные народы, Хаммурапи стремился дать им всем общее законодательство.Законник не может считаться всеохватывающим. В нем не упоминаются многие государственные и религиозные преступления, основные виды убийства и др. Наказания за них были, по-видимому, столь обычными в практике, что Хаммурапи счел излишним говорить о них в своем кодексе. Главными источниками кодекса были судебные решения самого Хаммурапи и высших судов вообще.Право шумерийских городов-государств заслуживает особого внимания. «Закон и правосудие, — пишет известный шумеролог С. Крамер, — были основополагающими понятиями для древних шумеров как в теории, так и на практике… археологи обнаружили тысячи глиняных табличек со всевозможными юридическими текстами: договоры, соглашения, завещания, векселя, расписки, судебные постановления. В Древнем Шумере ученики старших классов посвящали немало времени изучению законов и усердно осваивали трудные и специфические юридические формулы, а также переписывали своды законов и судебные решения». В недавнее время С. Крамер расшифровал текст шумерийской таблички III тысячелетия до н. э. В нем говорится о денежном возмещении за телесное повреждение и др. Одно это доказывает, как должно было отличаться шумерийское право от позднейшего семитического с его принципом «око за око». К сожалению, шумерийские законы дошли до нас в отрывках.Некоторые статьи Законника наводят на мысль, что немаловажной причиной кодификационной деятельности Хаммурапи было желание смягчить социальные противоречия вавилонского общества, вызванные крайними формами эксплуатации деревни богатыми землевладельцами-арендодателями и ростовщиками. Кодекс в некоторой степени ограничивает возможности этого круга стяжателей, заботясь главным образом о податных и военных интересах государства: плательщиком налогов и солдатом был крестьянин, и потому следовало предотвратить его разорение.
Законы Хаммурапи
Вместе с многочисленными деловыми документами своей эпохи, дошедшими до нас благодаря тому материалу, на котором они были написаны, то есть глине, Законник Хаммурапи свидетельствует о значительной хозяйственной активности вавилонского общества. Продажа земли и строений, аренда пахотного поля и сада, наем быков для работы в поле, заклад имущества при сделках займа — денежного и натурального — все это подробным образом регламентируется в кодексе.Для наиболее распространенных сделок, например купли — продажи, Законник предусматривает три условия действительности: чтобы имущество не было изъято из оборота, например, илку, земли воинов, чтобы продавец был действительным собственником вещи и мог гарантировать нового приобретателя от эвикции, то есть истребования проданной вещи ее хозяину, чтобы оформление сделки происходило в присутствии свидетелей.Если оказывалось лицо, заявлявшее, что оно является действительнымсобственником проданной вещи, покупатель обязывался привести продавца и свидетелей сделки. Если он не мог этого сделать, то наказывался смертной казнью как вор. Если он мог это сделать, продавец должен был назвать прежнего собственника вещи или указать свое право на вещь иным образом, иначе ему грозила смерть. Если, наконец, заявитель не мог привести свидетелей, знающих его пропавшую вещь, наказывался смертью он сам, ибо лжец он, который возводит клевету.Малоземелье, явившееся. результатом роста населения, разграбления общинной земли и тесных пределов орошения, вызвало необычайное распространение арендных отношений. Условия аренды вследствие большого спроса были тяжелыми. Арендатор платил хозяину поля определенную долю, не зависящую от урожая: весь риск падал на арендатора. Доля эта была значительной и колебалась в среднем между1/3 и 1/2 того, что может принести поле.Не лучшими были условия договора займа. Проценты составляли 20 годовых по денежным займам и 33 — для займа зерном. Заботясь об обеспечении долга, кредитор имел право требовать в залог обработанное и засеянное должником поле.Исполнение обязательств было непременным для обеих сторон. Только при их обоюдном согласии разрешалось «смочить договор» то есть размягчить глину, на которой он был написан. Это значит: стереть все ненужное.В древневавилонской семье господствует муж. Он ведет общее хозяйство семьи, он представляет ее в деловых отношениях, ему принадлежит право распоряжения женой и детьми. В случаях крайней нужды отец вправе продать своих детей всякому, кто их захочет купить, продать без возврата. Жену, которая позорит мужа или » расточает его имущество», разрешается » отвергнуть » или выгнать из дома. Во власти мужа оставить ее дома на положении рабыни и жениться вторично.Бездетная жена может дать мужу наложницу, оставаясь хозяйкой дома. Но муж и в этом случае имеет право на развод. Для него не существует юридических препятствий к разводу. Они существуют для жены, одновременно действуют два принципа: свобода развода для мужа и ограничение права на развод для жены. Для нее установлены три законных основания к разводу: прелюбодеяние мужа, оставление им дома и местности проживания: неосновательное обвинение в супружеской неверности.В то же время, как это ни странно, жена вправе распоряжаться своим собственным имуществом, нажитым ею в браке, полученным по наследству, дарению и т. д. Может заключать сделки купли-продажи и займа, наживать деньги, приобретать землю, рабов. Мужу запрещалось расточать имущество жены или распоряжаться им без согласия последней.Закон стремится примирить между собой два требования: — сохранить за детьми имущество их матери и не изымать его при этом из оборота.Весьма вероятно, что для замужней женщины практические возможности независимой хозяйственной деятельности были невелики. Но незамужняя женщина могла при известных условиях / если она- пользующаяся привилегиями жрица, если она не состоит под опекой и пр. / действовать вполне самостоятельно и с широким размахом.Во всяком классовом обществе огромную роль играет институт наследования. С его помощью богатства, накопленные поколениями собственников, остаются в руках одного и того же класса.Различаются два вида наследования — по закону и по завещанию. Оба они существуют одновременно: когда умерший \ наследователь \ не оставляет завещания, в котором выражена его воля, имущество \наследственная масса \ переходит к тем, кто на него имеет право по закону.Первым по закону возникло право наследования по закону, имущество оставалось в роде, затем, с распадом рода, оно сосредотачивается в семье и является ее общей собственностью. Наследование по завещанию появляется на более высоком этапе развития частной собственности: правораспоряжаться своим имуществом вопреки традиции, по своей воле, передавать его не родичу не было известно в глубокой древности. Законник Хаммурапи говорит главным образом о законном наследовании.Завещательная свобода находится еще в зародыше. Отец вправе отказать сыну в наследстве, но не по произволу, а в наказание за » тяжелый грех», да и то по разрешению судей, которые исследуют дело.Первоначально право завещания было не столько выражением свободы усмотрения наследодателя, сколько ограничением этой свободы. Законодатель раньше всего хочет обеспечит детей. В Законнике Хаммурапи дети наследуют в равной доле: сестры получают столько же, сколько и братья. Это — важная особенность семитических законодательств. Ничего подобного нет ни в одном старом афинском, ни в старом римском праве.Долю умершего получают его дети. Усыновленные наследуют на равных основаниях с «законными» детьми. Дети, прижитые от наложницы, наследуют, если отец признает их своими / и только движимое имущество/.Уголовное право Законника отличается, подобно другим древневосточным кодексам, значительной суровостью.В основе уголовно-правовых представлений авторов Законника находится идея талиона: наказание есть возмездие за вину, и потому оно должно быть «равным» преступлению. Эта доктрина обычно выражается афоризмом: «око за око, зуб за зуб».В древнееврейском Второзаконии идея талиона выражена так: «И да не сжалится глаз твой: жизнь за жизнь, око за око, зуб за зуб, рука за руку».Мы часто усматриваем в талионе одну жестокость. Между тем для древних это был наиболее логический способ ограничения наказания: не больше того что сделано тебе. Выросшее на основе первобытных представлений о справедливости, оно питалось понятным стремлением ослабить врага настолько, насколько он ослабил тебя, твое племя, твой род. Первоначальный счет был очень простым. Одно из племен Новой Гвинеи вело свои войн до тех пор, пока число убитых не сравняется с обеих сторон. Каждая новая жертва включалась в счет, который противник должен был оплатить.То же наблюдается у некоторых североамериканских индейцев: пока число убитых не сравняется, мира нет.Прямолинейное применение принципа «равным за равное» исключает установление субъективной стороны действия- умысла, неосторожности, случайности.»Если, — говорится в Законнике, — строитель построит человеку дом сделает свою работу непрочно и дом обвалится и причинит смерть домохозяину, должно строителя убить». Статья предполагает установление халатности строителя и осуждение на основе талиона. Но вот ее окончание:»Если же он причинит смерть сыну домохозяина- должно убить сына строителя». Как видно, закон допускает применение смертной казни к лицу, которое никакого отношения к совершенному преступлению могло и не иметь. В современном праве такого рода ответственность без вины называется объективным вменением.Широкое распространение объективное вменение получает в древнем китайском праве. Одним из указов Ханьских императоров (III век до н. э. ) предписывалось истребление 3 поколений родственников виновного. При этом они, гласил указ, должны быть сначала татуированы клеймом, затем должны быть отрезаны их носы и ноги; после этого они будут забиты до смерти палками. Их головы будут сняты, их кости и мясо будут разрублены на части на базарной площади и т. д. наказание распространялось на отца, мать, детей, братьев, сестер виновного, причем независимо от возраста. Мучительной казни придавались малые дети и дряхлые старики. В иных случаях понятие трех поколений толковалось расширительно, и тогда наказанию подвергались также родственники по линии жены виновного.Не следует думать, что объективное вменение похоронено вместе с режимами, которые его породили. Непревзойденные в своем роде образцы объективного вменения показали гитлеровские полицейские и генералы (уничтожение г. Орадура, расстрелы заложников, уничтожение тысяч людей в отместку за действие партизан и т. д. ).Своеобразным выражением талиона в Законнике Хаммурапи служило правило, согласно которому всякий ложный обвинитель (клеветник) должен был нести ответственность в той мере, которая грозила обвиненному: кто неосновательно обвинил другого в убийстве, должен умереть сам. Когда по характеру преступления применение принципа «равным за равное» в точном значении было невозможно, прибегали к фикции: непослушному рабу отрезали ухо: сыну, оскорбившему отца, отрезали язык: врачу, сделавшему неудачную операцию, отрезали пальцы и т. д. Это называют обыкновенно талионом символическим.Талион также древен, как кровная месть. Но сохраняется он дольше. В Законнике Хаммурапи кровной мести уже нет.Безраздельное господство кровной мести — этого поистине всемирно-исторического института, возникшего вместе с самим человеком, — продолжалось до той поры, пока единственной платой за жизнь человека могла служить жизнь другого человека. Появление избыточного продукта меняло дело. На смену мести приходит выкуп, сначала натуральный, потом денежный штраф.На самой ранней стадии развития классового общества выбор между местью и выкупом был делом пострадавшего или его семьи или рода. Об этом можно судить по хеттскому законнику, разрешавшему «хозяину крови» определить, должен ли виновный умереть или заплатить. » Царю же до этого дела нет» То же самое можно сказать и о размере выкупа. О нем договаривались в каждом отдельном случае, пока обычай или закон не установили общие нормы \ и даже после этого \.Законник Хаммурапи знает только денежный штраф в строго определенных размерах. Величина штрафа может быть большей или меньшей. Она зависит как от тяжести преступления, так и от социального положения сторон.Вот соответствующий пример: » Если человек ударит лицо, занимающее более высокое положение, чем он сам, должно ударить его… 60 раз плетью из воловьей кожи. Если авилум ударит по щеке равного себе… он должен отвесить одну мину серебра (500 граммов) : если мушкенум ударит по щеке мушкенума — он должен отвесить 10 сиклей серебра (в 6 раз меньше ).Старый обычай искупительного штрафа вплетается здесь в общую ткань правовой системы Вавилона . Другой пример дают ст. 23-24 Законника. Первая из них обязывает сельскую общину возместить убыток, нанесенный человеку грабителем, если преступление совершено на территории общины, а виновный не найден, вторая устанавливает, что будет дополнительный штраф, » если при этом загублена жизнь». Обычай этот, напоминающий » дикую виру» Русской правды, гораздо древнее Законника Хаммурапи, но сохранен в целях установления круговой ответственности членов общины.Классовое содержание Законника не вызывает сомнения. Достаточно ознакомления с теми его статьями, которые угрожают смертной казнью за оказание помощи бежавшему рабу, за покушение на священный принцип собственности.“…Если человек вывел за городские ворота либо дворцового раба, либо дворцовую рабыню, либо раба мушкенума, либо рабыню мушкенума, то он должен быть убит.Если человек скрыл в своем доме беглых раба или рабыню, принадлежащих дворцу или же мушкенуму, и не вывел их на клич глашатая, то хозяин дома должен быть казнен. Если человек поймал в степи беглого раба или рабыню и привел его к его хозяину, то хозяин раба должен дать ему два сикля серебра…”Кража скота или лодки каралась огромным штрафом (в 10-30 раз больше стоимости украденного ) “…Если человек украл либо вола, либо овцу, либо осла, либо свинью, либо же лодку, то, если это принадлежит богу или дворцу, он должен заплатить в тридцатикратном размере, а если это принадлежит мушкенуму, он должен возместить в десятикратном размере. Если вор не имеет чем платить, он должен быть убит… “. «Если же вору нечем отдать — его должно убить». Если управитель станет расточать имущество хозяина, » должно разорвать его на этом поле с помощью скота» и т. д.Законник Хаммурапи почти не говорит о государственных преступлениях, но в одном из вавилонских литературных памятников ( Диалог между господином и рабом) мы читаем: » Не поднимай восстания. Человека, поднявшего восстание, или убивают, или ослепляют, или схватывают, кидая в темницу.Другой литературный памятник Вавилона, так называемая Исповедь-заклинание, указывает и на другие преступления: на оскорбление богов, согрешение против предков и др. Автор вопрошает: » Не обвешивал ли, не обсчитывал ли фальшивыми деньгами, не лишал ли законного сына наследства и отдал незаконному, не проводил ли неверной межи… » и т. д.Смертная казнь упоминается в Законнике в 30 случаях и это при умолчании о государственных преступлениях и много других. Была она, как правило, мучительной: это сожжение, утопление, посажение на кол и т. п.В Древнем Египте способы смертной казни были не менее мучительными: сожжение, посажение на кол. Очень широко применялись палочные удары, отрезание носа и ушей, нанесение разных ран.Различия между исполнителем преступления и его соучастниками (укрывателями, подстрекателями) Законник Хаммурапи не знает.Не различаются и стадии развития умышленного преступления, то есть приготовление, покушение. Вместе с тем Законнику не чуждо представление о смягчении наказания. Штрафом, а не смертью наказывается, например, убийство в драке, если будет доказано, что убийца не имел намерения убить. Здесь зародыш столь существенного для современного уголовного права различения умышленного и неумышленного преступления. Следует, впрочем, оговориться, что шумерийские законы уже различают выкидыш от нечаянного удара и выкидыш от злостного избиения, назначая за эти преступления разные наказания.
IV. Аренда и ростовщичество
Законы Хаммурапи уделяют большое внимание аренде
недвижимости( в первую очередь полей и садов ), а также закладу и обеспечению ссуд. Существовало два вида земельной аренды: с уплатой разделенной денежной суммы вперед или с уплатой доли урожая ( при аренде сада — до 2/3 ) после уборки. Льготные условия предоставлялись в том случае, если в аренду отдавался необработанный участок ( речь идет о пустоши, или так называемой » мертвой земле «, подвергшейся затоплению во время одного из больших половодий ). В этом случае арендная плата взималась только начиная с четвертого или пятого года. Причем если человек, арендуя эту целинную землю, не поднял ее, то это не освобождало его от взятых им на себя обязательств. ( п. 44 ).
» Если человек арендует на 3 года целину для поднятия, но, по ености, не возделает поля, то на четвертый год он должен поле вспахать, вскопать и взборонить и вернуть поле хозяину поля, а также отмерить ему по 10 курру хлеба за 1 бур «.
Очень важным моментом является то, что Хаммурапи в своих
законах учел также различные природные катаклизмы, что можно проследить в пунктах 45, 47, 48. Особенно это видно в п. 48, который гласит, что:
» Если человек имеет на себе процентный долг, а Адад затопит его поле, или наводнение унесет жатву, или вследствие засухи в поле не вырастет хлеба, то он может в этом году хлеб своему заимодавцу не возвращать и уничтожить свой документ, а также и проценты за этот год он может не отдавать «.
Из вышесказанного можно заключить, что данные природные
Катаклизмы были не таким уж и редким явлением в Вавилонии и, что
Хаммурапи был достаточно дальновидным царем, понимавшим,
что человек бессилен что-либо противопоставить стихии и если не руководствовался гуманными соображениями, то, во всяком случае пытался поддерживать численность свободных общинников, а именно
они и были основными налогоплательщиками, на должном уровне, не руководствуясь сиюминутной выгодой ( ведь свои деньги в качестве налогов он с этой сделки все равно получил бы ), так как если этого попавшего в беду общинника заставить отдавать долг, то он, не имея из каких средств отдать, должен будет залезть в другой долг и в конце концов может попасть в долговое рабство. Это можно проследить и в других статьях, не касающихся арендноростовщи-ческих отношений. Например в статье 266, гласящей, что пастух не несет ответственности если падеж в загоне произошел по воле бога.
Объектом аренды могла быть не только недвижимость, а также любое движимое имущество. В статьях 236 — 239 говорится о найме речных судов для транспортировки различных грузов водным путем. Наличие этих статей в кодексе наверное можно объяснить тем, что построить какое-нибудь, хотя бы мало-мальски пригодное судно в те времена было делом хлопотным и достаточно дорогим и позволить это себе мог не каждый, но в тоже время в транспортных средствах для осуществления торговых операций нуждались многие, поэтому суда приходилось нанимать. Водный путь следовательно был самым оптимальным средством осуществления торговых сделок, ибо в статье 239 можно проследить следующее:
» Если человек наймет корабельщика, он должен давать ему 6
курру хлеба в год «.Здесь речь идет не о каком-нибудь разовом рейде, а о целенаправленной долговременной торговой деятельности,
которая и осуществлялась речным путем. Говоря о всех этих корабельных делах, хотелось бы упомянуть о еще одной статье достаточно интересной по содержанию. Это статья 240. » Если судно, идущее вверх по течению, ударит судно, идущее вниз по течению, и потопит его, то хозяин судна, чье судно было потоплено, должен клятвенно показать перед богом все, что погибло на его судне, и судно, шедшее вниз по течению, должно возместить ему судно и все погибшее у него «.
Судя по содержанию этой статьи вавилонские реки, были
достаточно сильны, и путь вниз по течению был достаточно
трудоемок и опасен, т. к. только в условиях сильного течения
можно испытывать затруднения в управлении суд-ном.
Интересно и то, что виновато оказывалось судно, идущее вверх
по течению, видимо Хаммурапи считал, что у идущих вверх
больше шансов увернутся от столкновения. Другой вопрос —
были ли в реальной жизни идущие вверх все время виноваты,
ведь если человек имеет больший шанс уклониться, это не
значит, что он обязательно должен быть в состоянии им воспользоваться.
Еще одним объектом из движимого имущества, часто бравшимся в аренду был скот. И это не удивительно, ведь все сельское хозяйство держалось на нем. С помощью него пахали, перевозили различные грузы, крутили жернова и т. д. Но скот в те времена сам по себе стоил не малых денег, а потом еще нужно было отстегивать средства, чтобы его содержать, а меж тем в тягловой силе животных нуждались все земледельцы. Вот и приходилось тем, кто не имел скота как-то
выкручиваться, брать в аренду. По-видимому это было достаточно частым занятием и столкновения между арендаторами и владельцами по различным причинам тоже происходили, раз Хаммурапи решил отвести для него ряд законов. В частности статьи 241 — 249 рассматривают возможные конфликты между арендатором и хозяином
животного. Причем здесь Хаммурапи тоже учел случаи потери
животного, происшедшие не по вине арендатора. Например в
п. 249 говорится, что: » Если человек наймет быка и его поразит бог, так что он падет, то человек, который нанял быка, должен произнести клятву богом и быть свободным от ответственности «.
Теперь поговорим о еще одной сфере экономической деятельности – об ростовщичестве. Ростовщичество, как известно, существовало в разных странах и Вавилон, конечно же, не был исключением. Если богатые могли обеспечить себе хорошую жизнь, то бедные, а таковых было, естественно, большинство вынуждены были хоть как-то сводить концы с концами и, пытаясь достать хоть немного денег, прибегали к займу у других. Такими финансовыми источниками могли быть только состоятельные люди, например те же самые тамкары или зажиточные общинники. Естественно брать в займы было невыгодно, ведь потом этот долг приходилось отдавать с процентами, но когда речь шла о выживании самого человека и его семьи, то над этим не особенно долго размышляли.
Кредиторы, видимо, нередко принуждали своих должников отдавать им в » аренду » землю в счет уплаты долга, причем даже и землю на которой уже зреет урожай. Доход кредитора от такой » сделки » мог значительно превышать сумму долга вместе с процентами. Такое злоупотребление Законы Хаммурапи запрещают ( п. 49 — 51 и 66 ). Законы Хаммурапи содержат положение, согласно которому должник в случае неурожая может переписать долговую расписку на следующий год и освобождается от уплаты процентов за этот дополнительный год ( п. 47 и 48 ). В Законах Хаммурапи имеется также и ряд других статей, направленных на ограничение ростовщичества и защиту свободных общинников от злоупотреблений со стороны кредиторов. Так, устанавливается предельный размер ссудного процента: 33% с хлеба и 20% с серебра ( п. 89 ) » Если тамкар отдаст хлеб или серебро в долг под проценты, то на 1 курру он может взять 100 ка зерна как процент – если он отдал в долг под проценты серебро, то на 1 сикль серебра он может взять 1/6 сикля и 6 ше как процент «.
Кредитор, взыскавший более высокий процент, » теряет то, что дал » ( п. 91 ). Определена также ответственность кредитора за всякого рода мошеннические махинации при расчетах ( п. 92 — 94 ), причем в некоторых случаях спорная сумма могла быть взыскана с недобросовестного кредитора в двойном размере. Должник имел право расплачиваться с кредитором любы-ми материальными ценностями, а не только теми, которые взял в долг ( т. е. , например, зерном вместо денег и т. п. — п. 96 ). Самоуправное изъятие имущества в счет долга карается утерей прав на получение долга с возвращением должнику всего изъятого (п. 113) » Если человек имеет за человеком долг хлебом или серебром и без ведома хозяина хлеба возьмет хлеб из житницы или с гумна, то этого человека должно изобличить во взятии им хлеба из житницы или с гумна без ведома хозяина хлеба, и он должен вернуть весь взятый им хлеб, а также теряет все, данное им в долг «.
Законы содержат также статьи, ограничивающие долговое рабство, по которым свободно рожденный человек, отданный в долговую кабалу или проданный в рабство, подлежит освобождению через три года ( п.117 ). Характерно, что Законы Хаммурапи избегают употреблять термин «раб » по отношению к таким людям. В Старовавилонский период для обеспечения уплаты долга существовал особый институт непутум » заложников «. В отличие от случая долговой кабалы такой заложник брался насильственно заранее и содержался как бы в частной долговой тюрьме в обеспечение уплаты. Здесь тоже происходили различные злоупотребления, которые Законы Хаммурапи запрещают ( п. 114 и 116 ). В частности, если заложник умрет в доме своего кредитора » от дурного обращения «, то кредитор отвечает как за убийство, а также теряет право на взыскание долга.
«Если заложник умрет в доме взявшего в залог от побоев и дурного обращения, то хозяин заложника должен изобличить своего тамкара, если взятый в залог — сын человека, то должно убить его сына, если он — раб человека, он должен отвесить 1/3 мины серебра, а также теряет все, данное им в долг «.
То, что Хаммурапи в качестве кредитора указывает лишь тамкара, наводит на мысль о том, что именно они и были главными ростовщиками. И это не удивительно, ведь ведя торговлю они получали приличные прибыли, это и позволяло им вести ростовщическую деятельность, которая, в свою очередь, тоже приносила немалый доход. Однако это не значит, что другие свободные общинники не могли заниматься ростовщичеством, просто они, наверное, занимались этим гораздо реже чем тамкары. Тут же речь идет и о торговых и кредитных сделках содержательниц питейных домов ( п. 108 — 111 ). За обвешивание они караются «женской » смертной казнью — утоплением. » Если корчемница не принимает хлеб в уплату за сикеру, принимает серебро по слишком большой гире и тарифное количество сикеры уменьшает по отношению к тарифному количеству хлеба, то эту корчемницу должно изобличить и бросить ее в воду «.Казнь грозила ем и в случае, если они не донесут о сговоре между посетителями их заведений с целью совершения преступления ( п.109 ).
Законы показывают с несомненностью, что Хаммурапи стремился несколько облегчить положение задолжавшей свободной бедноты и ограничить ростовщичество. С одной стороны, это можно рассматривать как мероприятия, предпринятые в русле его общей экономической политик; с другой же — здесь явно прослеживается попытка Хаммурапи, поставившего перед собой задачу прочного объединения страны, расширить свою социальную базу, на которую он мог бы опереться. Но также ясно, что его законы о ростовщиках носили половинчатый характер и никак не могли решить вопрос о кабальных займах, который начал вырастать в главную проблему эпохи. Положения о недействительности заемных сделок на условии процента выше 1/3 ( ! ) основной суммы носили явно утопический характер: человек, чья семья и хозяйство гибнут, не станет отказываться от предлагаемого ему займа или доносить на недобросовестного кредитора, если рискует более никогда не получать взаймы. К тому же, как уже было сказано, основными ростовщиками были царские чиновники ( те же тамкары ), а также храмы ( жрицы которых, в частности, надитум, будучи богатыми, нередко вели собственную торговлю и также могли заниматься ростовщичеством ), и апеллировать от одного бюрократа к другому было бы явно безнадежно. Закон об освобождении заложника на четвертый год тоже не решал никаких проблем: заложник уходил от кредитора тем же неимущим бедняком, каким к нему попадал, и ему предстояло либо сейчас же вновь идти в кабалу, либо прибегнуть к » защите » царского или храмового хозяйства.
V. Семья,семейныеотношения
Семейные отношения видимо играли в Вавилоне достаточно большую роль, т. к. им в Законах Хаммурапи уделяется немало внимания, поэтому на них стоит остановиться подробнее. Брак в Вавилоне, как и везде, считался законным при соблюдении определенных юридических формальностей: необходимо было заключить брачный контракт, причем при свидетелях ( обычно устный ), а иначе этот брак не имел законную силу ( п. 128 ) » Если человек возьмет жену и не заключит письменного договора, то эта женщина — не жена «.
Неверность со стороны жены каралась смертью ( 129 ). Были
установлены подробные правила для разбирания обвинений такого рода ( 130 — 136 ). При определении обстоятельствах она могла быть и оправдана, например, в п. 134 говорится: » Если человек будет уведен в плен, а в его доме нет средств для пропитания, то его жена может войти в дом другого; эта женщина не виновна «. То есть, здесь Хаммурапи поступил мудро, включив в судебник такую статью, ибо в условиях частых войн того времени, пленение, видимо, случалось достаточно часто, а так как большинство семей жило, скажем так, ниже среднего уровня и мужчина был единственным кормильцем, то отсутствие подобной статьи могло бы привести просто к сильному сокращению населения и, соответственно, падению силы государства.
При возвращении же война из плена, его жена возвращалась к нему, что сказано в п. 135, но это правило не распространялось на ее детей, рожденных от другого. В этом пункте прямо так и говорится: » дети следуют за их отцами «, что может свидетельствовать о том, что эта женщина могла войти в дом другого человека, уже имея собственных детей, и в случае возвращения своего мужа из плена эти дети, конечно же, уходили назад вместе с ней, но она не могла забрать с собой детей рожденных от человека, который ее содержал все это время. Но, если этот человек, так сказать, дезертировал, то его жена, после его возвращения назад не должна была возвращаться к нему ( п. 136 ).
» Если человек бросит свою общину и убежит и после этого его жена войдет в дом другого, то если этот человек вернется и захочет взять свою жену, — так как он возненавидел свою общину и убежал, жена беглеца не должна возвращаться к своему мужу «. Дети, в этом случае тоже, вероятно, не возвращались.
Если же жена в отсутствие мужа могла прокормить себя, но вошла в дом другого, то этот случай приравнивался к измене и, соответственно, карался смертью ( п. 133 ).
Правда эти законы о супружеской неверности распространялись только на женщин, муж же, наоборот мог сожительствовать с рабынями и прижитых с ними детей признавать своими законными детьми (п. 170). Смертной казнью он карался лишь в том случае, если соблазнил жену свободного человека, хотя если муж этой женщины хотел простить ее, то ему тоже могли сохранить жизнь ( п. 128 ).
» Если жена человека будет захвачена будет захвачена лежащей с другим мужчиною, то должно их связать и бросить в воду. Если хозяин жены сохранит жизнь своей жене, то и царь сохранит жизнь своего раба «.
Однако законы в этом случае предусматривают, что если муж буде изменять ей с свободными, » ходить из дома в дом «, то жена могла забрать свое приданое и уйти в дом своего отца (п. 142 ).
В определенных обстоятельствах: болезнь жены ( п. 148 ), женитьба на жрице, которой не позволялось иметь детей ( п. 145 ), плохое поведение жены ( п. 141 ) муж мог взять вторую жену. Целью этого брака являлось рождение детей, которые унаследуют семейное имущество и будут поддерживать культ предков. Весьма интересна в
семейных отношениях статья 141: » Если жена человека, которая живет в доме человека вознамерится уйти и станет поступать расточительно, станет разорять свой дом, позорить своего мужа, то ее должно изобличить, и если ее муж решит покинуть ее, — он может покинуть ее; он может в ее путь не давать ей никакой разводной платы. Если ее муж решит не покидать ее, то муж ее может взять замуж другую женщину, а та женщина должна жить в доме своего мужа, как рабыня «.
Слова » станет разорять свой дом » могут свидетельствовать о том, что замужние женщины в древнем Вавилоне могли наравне с мужчинами заниматься торговыми делами и распоряжаться средствами семьи по-своему усмотрению, естественно на благо семьи. В этом же случае она могла, так сказать копить свои собственные заначки по вполне понятным причинам.
Так как в браке большую роль играло имущество, то Законы Хаммурапи подробно рассматривают вопрос о имущественных отношениях между супругами: о приданом и брачном выкупе ( 159 — 164), о раздельной ответственности по долгам, возникшим до брака ( 151 — 152 ), об имуществе жены о котором сказано в п. 150, который сам по своему содержанию очень оригинален:
» Если человек подарит своей жене поле, сад, дом или движимое имущество и выдаст ее документ с печатью, то после смерти ее мужа ее дети не могут требовать от нее ничего по суду; мать может отдать то, что будет после нее своему сыну, которого любит, брату она не должна отдавать «.
Эта статья говорит, что женщина в Вавилоне могла иметь свое личное имущество, принадлежащее только ей и которым никто, кроме нее, не мог распоряжаться. Не случайно в статье упоминается, что муж должен выдать ей документ, который подтверждает право ее владения и наследственного права на это имущество тоже никто не имел.
Хотя в законах есть упоминание о выкупе за невесту, однако Все же вавилонский брак не был браком-куплей, так как размер приданого был больше чем размер выкупа. Вообще же наследству уделялась большая роль и лишение оного допускалось только в исключительных случаях, а именно если сын дважды совершил тяжкий грех против отца ( п. 167 — 168 ).
Как уже упоминалось, целью брака было рождение детей и поэтому в случае бездетного брака выход искали в усыновлении чужих детей по согласованию с их кровными родителями или найденышей ( п. 185 ).
VI. Судопроизводство
О судебном процессе Законник Хаммурапи говорит мало. Судоговорение происходило публично на паперти храма. Судебные функции осуществлялись, как правило, спец. чиновником, но были и какие-то судебные коллегии, составленные из » старейших и именитых людей города». Жрецы участвовали в процессе только тогда, когда они принимали клятву свидетелей. В затруднительных случаях судьи прибегали — как и в других странах — к клятве перед статуями богов ( Шамаша и Мардука). Высшей судебной инстанцией был царь. Судебный процесс в Вавилоне был устным и состязательным. Дела возбуждались лишь по жалобе заинтересованной стороны, а в ходе процесса каждая из сторон должна была доказывать свои утверждения. Протоколы не велись, хотя некоторые важные моменты могли фиксироваться и письменно. Решения и приговоры были устными. Основным доказательством на суде были свидетельские показания ( п. 9 — 11 ). Например п. 9:» Если человек, у кого пропало что-либо, схватит пропавшую вещь в руках другого человека, и тот, в чьих руках будет схвачена пропавшая вещь, скажет: » Мне, мол продал продавец, я купил, мол, при свидетелях «, а хозяин пропавшей вещи скажет: » Я, мол, представлю свидетелей, знающих мою пропавшую вещь «, то покупатель должен привести продавца, продавшего ему вещь и свидетелей, при ком он купил; также и хозяин пропавшей вещи должен привести свидетелей, знающих его пропавшую вещь. Судьи должны рассмотреть их дело, а свидетели, при которых была произведена покупка, и свидетели, знающие пропавшую вещь, должны рассказать перед богом то, что они знают, и тогда продавец — вор, его должно убить; хозяин пропавшей вещи должен получить свою пропавшую вещь обратно; покупатель должен взять отвешенное им серебро из дома продавца «.В этой статье, как нельзя лучше, представлена важность свидетельских показаний на суде, причем если свидетелей не оказывалось по близости, то, как написано в п. 13, суд отлагался на 6 месяцев, в течение которых человек должен был отыскать своих свидетелей, а иначе его ждала незавидная участь.Конечно свидетельские показания вещь хорошая, но в некоторых случаях, при отсутствии иных способов установления истины прибегали к » божьему суду «, который мог иметь двеформы: 1)Водная ордалия Подозреваемого погружали в реку и если он тонул, то считалось, что Река, т. е. бог реки, покарала виновного, если же нет — то он считался оправданным. 2)Клятва во имя богов Клятва богами по тем представлениям неминуемо навлекала на ложно поклявшегося кару богов. Поэтому принесение такой клятвы считалось достаточным основанием для оправдания, а отказ — доказательством справедливости обвинения. Ложное обвинение, как и лжесвидетельство каралось по принципу талиона, т. е. тем же самым наказанием, которое понес бы обвиняемый, будь его вина доказана.