100 лет назад 12 апреля в ауле №4 Аккелинской области Павлодарского уезда в семье кочевника Имантая родился сын. Назвали его Канышем, что в переводе с казахского означает «радость».
Первоначальное образование Каныш Имантаевич получил в Аккелинской аульной школе. В 15 лет он успешно окончил Павлодарское двухклассное училище. Затем он поступил в Семипалатинскую семинарию, окончив которую Каныш Имантаевич в течение двух лет работал учителем, а позднее народным судьей. Однако «палладиум наук», жажда знаний вместе с отличными способностями, сильной волей, не давали покоя будущему ученому. По рекомендации Семипалатинского губоно в возрасте 22-х лет Каныш Имантаевич в 1921 году поступил в Томский технологический институт на геологоразведочное отделение горного факультета. Выбор именно геологоразведочной специальности был далеко не случаен. Летом 1921 года в ауле № 4 жил известный геолог, профессор томского технологического института Михаил Антонович Усов[1], приезжавший лечиться в казахскую степь. Восхитительные его рассказы о богатствах, таящихся в недрах Казахстана, об истории земли, не остались безрезультатными, а явились толчком для выбора Канышем будущей профессии.
В Томском технологическом институте, в силу любознательности и ума, Сатпаева относили к «интеллектуальной элите» института, там он общался с талантливыми геологами — своими учителями, из которых доминирующее влияние на формирование его личности оказали выдающиеся исследователи Сибири академики М.А. Усов и В.А. Обручев. Именно под их влиянием в студенческие годы у К.И. Сатпаева кристаллизуется идея комплексного изучения месторождений и отдельных районов. Прекрасные традиции кафедры геологии Томского технологического института приучили его решать научные задачи в тесной связи с вопросами практики. После второго курса он участвовал в полевых работах М.А. Усова в Казахстане. Ему посчастливилось ближе познать богатство личности своего учителя, его железную самодисциплину, его наблюдательность в поле, исключительную способность в простой форме излагать глубокую сущность явлений природы.
Здесь Сатпаев не на шутку увлекся чтением специальной литературы, совершенствовал свой слог, научился писать научные доклады, курсовые и дипломные работы, анализировать геологические документы и делать соответствующие выводы, а также грамотно излагать свою точку зрения.
В 1926 году Каныш Имантаевич защитил дипломный проект на тему: «Геологические исследования и разведка на медь в Маинском месторождении Минусинского округа». Выбор этой темы надолго предопределил основной круг интересов молодого горного инженера, для него были уже тогда ясны громадные перспективы ресурсов Казахстана по медным рудам, на первоочередном освоении и изучении которых тогда необходимо было сконцентрировать наибольшее внимание.
Прочитав краткую биографию его молодости, можно выделить следующие: Сатпаев был очень любознательный, настойчивый человек, видно, что уже в молодости он точно знал, кем он хочет стать и прямо шел к этой цели.
Первая победа — Джезказган.
Молодой инженер К.И. Сатпаев сразу же после окончания института, готовый полностью посвятить себя своей Родине, для своей практической и научной деятельности выбрал родной Казахстан, а если точнее Джезказганское медное месторождение. Тогда он, наверное, и предположить не мог насколько этот шаг будет важным для него самого и для Джезказгана. Тот период жизни, который был посвящен этому месторождению, Каныш Имантаевич впоследствии считал самым плодотворным за всю свою жизнь и как он его еще называл «борьбой за Джезказган». А начиналось все так…
По собственной инициативе в 1926 году Каныш Имантаевич явился в распоряжение КазЦСНХ и оттуда был направлен в трест «Атбасцветмет«. Работая геологом треста, с 1926 по 1929 год, Сатпаев занимался геологическими наблюдениями Джезказганского, Успенского, Карагандинского и Байконурского месторождений, а также организацией на них стационарных геологоразведочных работ для выявления запасов полезных ископаемых.
Когда он осенью 1926 впервые приехал в Карсакпай, где находилось управление работами, он, прежде всего, изучил архив с материалами о проделанной работе, оставленный англичанами. В результате первого не очень подробного ознакомления Каныш Имантаевич, 26 января 1927 года написал статью «Карсакпайский район и его перспективы». В ней он достаточно подробно описал географию, климат, гидрографию, экономику и полезные ископаемые Джезказганского района, впервые серьезно заявил о крупных потенциальных богатствах его недр и о ведущей роли тяжелой промышленности в будущем развитии района. Он писал: «Джезказган представляет в потенции одну из богатейших мировых провинций меди, в пользу которой в будущем уступят пальму первенства большинство известных медных провинций Америки».
На основе детального изучения геологических материалов и дальнейших личных геологических исследований за летний период 1927 года Сатпаев опубликовал статью «Атбасарское медное дело и его перспективы (геологическая изученность Джезказгана на начало 1928 г.)». В ней он уже обосновывал значение Джезказганского месторождения, как главнейшей базы медной промышленности СССР, исходя из значительного площадного развития джезказганской рудоносной свиты. Громко заявив всей стране об этом месторождении, необходимо было переходить к практическим действиям.
Продолжая настаивать на форсировании здесь геологоразведочных робот Сатпаев доказал необходимость строительства, на базе руд Джезказгана, нового крупного медного комбината.
В начале 1929 года в связи с пуском Карсакпайского комбината, трест «Атбасцветмет» был переведен в Карсакпай. Переехав туда на постоянное место работы, Сатпаев работал здесь в качестве начальника и одновременно главного геолога геологоразведочного отдела Карсакпайского комбината, впоследствии переименованного в Джезказганскую геологоразведочную контору.
Именно здесь, в Карсакпае, Каныш Имантаевич начал активно развивать свою деятельность, по организации стационарной геологоразведочной службы, для обеспечения соответствующих масштабов разведки первоочередных объектов исследования — Джезказгана и Байконура.
В то время на Джезказганском месторождение было всего 2 буровых станка и целью Каныша Имантаевича было запустить третий, но здесь совершенно отсутствовали буровики и разведчики, а также инженерно-технические кадры геологоразведочного дела — коллекторы, лаборанты, инженеры и.т.д. В связи с чем Сатпаев решил набрать более способных людей из местного населения и отправить учиться в Ленинград, а также организовал местные курсы по подготовке коллекторов, лаборантов, буровых мастеров, шоферов, слесарей. Причем за подготовку каждого квалифицированного рабочего из местного населения была назначена определенная сумма денег. Таким образом, так легко удалось преодолеть барьер нехватки квалифицированного персонала, а эта проблема считалась довольно серьезной в 20-е годы.
С приближением зимы три буровых станка в Джезказгане были в полной готовности, за исключением постройки в округ них специальных дорогостоящих деревянных сооружений для утепления. И как вы думаете что придумал Каныш Имантаевич? Он предложил использовать легкие войлочные юрты, которые оказались гораздо теплее и мобильнее деревянных построек и отнимали намного меньше времени на перенос.
Причем К.И. Сатпаев не зацикливался только на Джезказганском месторождении. Изучая выходы углей в районе Киякты, Сатпаев развернул там геологоразведочные работы по созданию более мощной топливной базы, чем Байконур.
Подводя итоги 1929 года, Каныш Имантаевич, благодаря работе буровых станков смог, доказать что запасы Джезказгана намного превосходят ранее определенное количество.
И теперь никакой набор сложностей не мог стать существенной преградой, никакие препятствия возникающие при работе не способны были остановить его, в результате чего в 1930 году число буровых станков достигло двадцати, причем одновременно продолжались, начатые в 1929 году разведочные работы на Байконуре и Кияктинском угольном месторождении.
К концу 1931 года в недрах Джезказгана были выявлены запасы, поставившие это месторождение на одно из первых в Казахстане. А в начале 1932 года Сатпаев пишет работу «Джезказганский меднорудный район и его минеральные ресурсы», в которой подводились итоги обширных геологоразведочных работ в Джезказганском районе за 1929-1931 годы.
Также в 1932 году Каныш Имантаевич разработал план, который должен был позволить максимально использовать богатства Джезказгана:
- Связать Джезказган железнодорожной колеей с Карагандинским бассейном.
- Приступить к строительству Большого Джезказганского комбината, включив его в число обязательных новостроек страны.
- Форсировать темпы геологоразведочных работ в районе, придавая им широкий комплексный характер.
- Построить в Джезказганском районе комбинат по выплавке черных металлов и ферромарганцевого завода.
Казалось Сатпаев уверенно направил Джезказган на путь бурного развития. Шла подготовка к строительству большого медно-металлургического комбината, развивались различные проекты, действовало 27 буровых станков. Ни одна новинка в освоении тонкостей бурового дела не ускользала мимо Каныша Имантаевича, это давало хорошие результаты производительность бурения повысилась на 25 % . Однако вся эта деятельность разведчиков Джезказгана, возглавляемая Канышем Имантаевичем Сатпаевым, в феврале 1933 года была неожиданно парализована в результате отказа со стороны Главцветмета в дальнейшем финансировании разведочных работ на Джезказгане. На 1933 год, Главцветмет отпустил всего 0.1 % предусмотренной суммы. Этих средств едва хватало на окончательный расчет с геологами-разведчиками при остановке всех работ.
Каныш Имантаевич вступил в новую борьбу за Большой Джезказган. В этой борьбе в полной мере проявились его организаторские способности, настойчивость и в хорошем смысле этого слова «авторитет».
Сатпаев понимал что если прекратить все работы, то потом вряд ли удастся их восстановить, вряд ли удастся набрать квалифицированные кадры. Остановить геологоразведочные работы для него означало потерять 7 лет напряженной работы и потому Каныш Имантаевич всеми силами постарался привлечь разнородных заказчиков, чтобы на вырученные деньги продолжить работы, хотя уже конечно в более мелких масштабах. Так пришлось работать два года. Сдвиги с «мертвой» точки произошли в связи с событиями, на которые непосредственное влияние оказал К.И. Сатпаев.
После того как Главцветмет предупредил, что в 1935 году не выделит ни копейки, у Сатпаева остался один путь — непосредственно обратиться за помощью к руководителю ВСНХ СССР Серго Орджоникидзе. Прежде чем решиться на такой ответственный шаг, Сатпаев решил заручиться апробацией Большого Джезказгана со стороны Академии наук СССР.
Таким образом, возникла идея созыва в Москве при Академии наук СССР специальной научной сессии, посвященной производительным силам Большого Джезказгана и Большого Алтая. Сессия была организована академиком А.Д. Архангельским в ноябре 1934 года. Перед элитой русской науки — академиками В.А. Обручевым, А.Д. Архангельским, А.А. Байковым, И.М. Губкиным, ученными Москвы и Ленинграда, перед многочисленной аудиторией Каныш Имантаевич довольно подробно доложил о выявленных колоссальных минеральных богатствах Джезказгана, в первую очередь о медных рудах. Детально осветив геологию Джезказгана и гидротермальный генезис месторождения, Сатпаев впервые подробно изложил здесь свою идею о решающем значении в рудоотложении Джезказгана внутрипластовой тектоники расслаивания пород. Кроме того, он рассказал о железных рудах Карсакпая и Найзатаса, о марганцевых рудах Джезды, о месторождениях углей, золота, свинца, редких металлов, огнеупоров, флюсов и минеральных стройматериалов Центрального Казахстана.
Это историческое для Джезказгана выступление Каныша Имантаевича, доказало всем необходимость дальнейшего освоения этого района. Теперь необходимо было согласие Серго Орджоникидзе.
Прием состоялся в декабре 1934 года. В результате этого разговора Сатпаеву удалось склонить С. Орджоникидзе к своей точке зрения. А последний в свою очередь дал зеленый свет геологоразведочным работам в Джезказгане, при этом, не стесняя их в средствах.
И вот с помощью прямого воздействия на сердце, Сатпаев, подарил Джезказгану вторую жизнь.
Охваченный идеей создания черной металлургии в Казахстане, Сатпаев начал разведку карсакпайских железистых кварцитов, развернув эти работы с подобающим ему размахом. Огромное количество отрядов рассыпалось тогда по Джезказган-Улутаускому району. Фактический материал расширялся, в Геологическом музее увеличивалось количество образцов руд и минералов по этому району. И вот план Каныша Имантаевича начинает осуществляться.
В 1936 году к Джезказгану началось строительство железной дороги, протяженностью 400 км и законченная к концу 1937 г.
Параллельно со строительством железной дороги С. Орджоникидзе издал указ о строительстве Большого Джезказганского комбината.
Выявляемые же запасы Джезказгана возрастали с каждым днем. Правительство СССР наградило Каныша Имантаевича орденом Ленина.
Подытожив результаты всестороннего исследования Джезказгана и его района, Каныш Имантаевич написал монографию «Рудные месторождения Джезказган-Улутауского района», которая в 1942 году была удостоена Государственной премии.
Для кого-то Джезказган сейчас является маленькой, ничего не значащей точкой на карте, для кого-то местом жительства, местом работы, для кого-то памятью о работе К.И. Сатпаева, а в общем для страны является огромной материально-сырьевой базой, дающей Казахстану медь, железо, марганец, серный колчедан, асбест, огнеупоры, стройматериалы, барит, уголь, золото и свинец.
Джезказган — это огромное наследство оставленное Сатпаевым народу Казахстана.
Роль Сатпаева в освоении Тургайских степей и углей Казахстана.
Немалый вклад сделал Сатпаев в изучение геологии и полезных ископаемых Тургайских степей — регионов господства рыхлых отложений, казалось бы не заслуживающих внимания такого ярко выраженного металлогениста, каким он был. Однако широта интересов и неиссякаемая энергия Каныша Имантаевича Сатпаева во многом помогали раскрытию огромных, как теперь выяснилось, ископаемых ресурсов Тургая, лежащего к тому же под боком его детища — Джезказгана.
Тургай Каныш Имантаевич изучал лично в первый, джезказганский, период(1926-1929 г) своей геологической деятельности. Позднее, уже будучи организатором и идейным руководителем геологической службы всей республики, он все же не выпускал Тургай из поля зрения и всячески способствовал планомерному исследованию Тургайских равнин — их глубинного геологического строения и выявлению полезных ископаемых в их складчатом фундаменте и рыхлом чехле.
К.И. Сатпаеву принадлежат, в сущности, первые систематические разведки и свободная перспективная характеристика ископаемых ресурсов юго-восточного Тургая. В 30-х годах он, еще молодым человеком энергично работал над подкреплением смелого плана — создать в глухом тогда углу Центрального Казахстана, вокруг»медной основы»Джезказганского месторождения, крупный энергопромышленный комплекс. С этой целью он методично собирал и проверял, систематизировал и обобщал сведения обо всех полезных ископаемых в зоне, прилегающей к Джезказганскому району.
Будучи сначала геологом, а затем начальником Джезказганской геологоразведочной службы, он занимался не только разведкой медных руд, но и в течение полутора десятилетий объездил и изучил громадную и геологически слабо известную тогда территорию казахских степей от Атбасара на севере, до реки Сарысу на юге.
В орбиту Большого Джезказгана К.И. Сатпаев считал необходимым вовлечь и юго-восточную часть Тургайских степей. Еще в 60-х годах 19 века А.И. Антипов открыл здесь крупное по тому времени буроугольное месторождение Яр-Куе, на котором в 1912-1915 годах англичане добывали колчедан. В результате изучения молодых угленосных толщ юго-восточного Тургая К.И. Сатпаев выделил и обосновал здесь большой третичный Джиланчикский буроугольный бассейн с генетическим комплексом полезных ископаемых: бурые угли, серный колчедан, каолиновые глины. В те же годы под его руководством проведено крупно-объемное опробование угольно-колчеданной залежи месторождения Болаттам.
Идея включения ископаемых ресурсов юго-восточного Тургая в промышленный комплекс Большого Джезказгана последовательно пропагандировалась К.И. Сатпаевым в ряде статей, публикующихся в популярных научных журналах. Эти статьи привлекли внимание специалистов не только к Джезказгану, но и к Тургаю, где после Великой Отечественной войны начались капитальные геологоразведочные работы, давшие крупнейшие практические результаты.
Вопросами геологии угля и развития угольной промышленности Казахстана Каныш Имантаевич Сатпаев интересовался с самого начала своей геологической деятельности и до последних дней жизни. Эти вопросы затрагиваются по меньшей мере в пятидесяти различных трудах, статьях и выступлениях и свидетельствуют о большой эрудиции Сатпаева, раскрывают его отличные знания в области стратиграфии и тектонике угленосных отложений и глубокое понимание экономики добычи угля — важнейшего сырья для развития металлургии, химии, транспорта и других отраслей народного хозяйства Казахстана.
За первые 15 лет своей деятельности К.И. Сатпаев проявил себя вполне квалифицированным знатоком геологии угольных месторождений, дав совершенно правильную геолого-экономическую оценку угольных богатств Джезказганского и Карагандинско-Экибастузского районов.
В Джезказганском районе К.И. Сатпаев детально изучил месторождения углей юрского периода — Киякты и Байконур, а также многочисленные месторождения палеогеновых бурых углей и лигнитов, расположенной в северо-западной части района. Проведя их разведку, он определил возможные их запасы — 300 — 400 млн. тон.
Наряду с разведкой Кияктинского месторождения К.И. Сатпаев считал необходимым провести в районе широкие поисковые работы для нахождения новых месторождений бурых углей, причем поиски должны быть ориентированы преимущественно в широтном и юго-западном направлении.
Описание Канышем Имантаевичем угольных месторождений Джезказганского района сопровождалось геологическим картами, стратиграфическими и структурными разрезами, данными химических анализов углей, таблицами подсчета запасов.
В ряде работ, в частности «О развитии цветной и черной металлургии в районе Карагандинского бассейна» Каныш Имантаевич уделял большое внимание геологии и угленосности Центрального Казахстана. Разделяя его месторождения на две большие группы. Одна расположена на северо-восток от зоны «гранитных массивов», другая на юго-запад.
К.И Сатпаев дал блестящий геолого-экономический анализ топливных и рудных ресурсов, названных двух районов, который может служить образцом для подобного рода исследований.
К первой группе месторождений К.И. Сатпаев относит месторождения углей Прииртышья, Кызылтау, ко второй — Экибастуза, Караганды, Борлы, а также месторождение юрских бурых углей.
Как указывал Сатпаев, «географическая площадь угленосных отложений второго района схематично выражается в виде равнобедренного треугольника с вершиной в Карагандинской копи и основанием на линии, соединяющей Экибастуз с Максимовским месторождением каменного угля, находящимся в 40 км от Акмолинска. Общая площадь этого треугольника равна приблизительно 23 тыс. кв. км, что равно примерно площади 4-х стран по размеру равных Брунею, вместе взятых.
В результате рассмотрения топливных ресурсов района Карагандинского бассейна Каныш Имантаевич пришел к выводу о больших запасах топлива в нем, что позволило поставить его на четвертое место в СССР. «Угли хорошего качества, поэтому они могут удовлетворить запросы цветной и черной металлургии, созданной на базе многочисленных рудных месторождений и дешевого карагандинского угля» — говорил Сатпаев.
Сатпаев подчеркивал, что организация металлургического производства в Казахстане тесно связана с необходимостью проведения железной дороги Целиноград — Караганда — Каркаралинск, с выходом в дальнейшем в район Аягуза, а также железных дорог к Джезказгану, месторождениям Шидертинской группы и Коктас-Джартасу.
В течение последующих десяти лет прогнозы и идеи К.И. Сатпаева во многом оправдались. На географических картах появились: угольная Караганда, города меди Джезказган и Балхаш, выявились крупные Атасуйские и Карсакпайские месторождения железных руд, Джездинское месторождение марганца и ряд других рудных и угольных месторождений.
Будучи ученым с весьма широким кругозором и хорошим организатором, Каныш Имантаевич Сатпаев, заботясь о развитии угольной промышленности в Карагандинской и Джезказганском районах, никогда не забывал о необходимости развития добычи углей во всех частях обширной территории Казахстана, имея в виду не только снабжение топливом быстро растущей промышленности, но и удовлетворение бытовых нужд населения, особенно в районах, удаленных от железных дорог и промышленных центров. Поэтому постановка вопросов о разведке углей в таких районах, как Мангышлак, Актюбинское Приуралье, Тургайская впадина, Каратау, Алакульское месторождение, Илийская впадина и другие, находила у него всяческую поддержку. Особую заботу К.И. Сатпаев проявил в развитие промышленности в Зайсанском районе Восточно-Казахстанской области на базе кендерлыкских углей и горючих сланцев, расположенных к юго-востоку от г. Зайсан в горной котловине, образованной отрогами Саурского хребта.
Начиная с 1950 года К.И. Сатпаев ставил перед Госпланом и другими организациями вопрос об освоении Кендерлыка, а в 1957 году совместно с Г.Л. Кушевым произвел детальную ревизию Кендерлыка и пришел к следующим выводам о перспективах его освоения. Геологические запасы энергетических углей и горючих сланцев Кендерлыкского месторождения исчисляются сотнями миллионов тонн. Из них запасы углей и горючих сланцев, наиболее изученные и легко доступные для первоочередного освоения как химическое и энергетическое сырье, составляют около 200 млн. тонн, не считая крупных запасов юрских бурых углей.
Как ни занят был К.И. Сатпаев организационной и научной работой по изучению рудных богатств Казахстана, он находил время для участия в разработке планов научно-исследовательских и геологоразведочных работ на угли и горючие сланцы в Центральном Казахстане, Прииртышье и Юго-Западном Алтае.
В конце 1963 года, уже больным, К.И. Сатпаев вновь поставил вопрос об освоении кендерлыкских и алакульских углей и использовании их в химической промышленности, однако воплотить свои планы в жизнь ему так и не удалось. Делом чести казахстанских геологов должно быть осуществление этих планов, предусматривающих использование углей и горючих сланцев перечисленных месторождений в народном хозяйстве.