ВНУТРЕННЯЯ И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА КАЗАХСКОГО ХАНСТВА В КОНЦЕ XVII -НАЧА¬ЛЕ XVIII ВЕКА

В 80-х годах XVII века походы жонгарских хунтайши на казахские земли возобно­вились, они стремились овладеть Южным Казахстаном и торговыми городами на Сыр-Дарье, а также территорией, по которой проходили важные караванные пути.

Казахская политическая система, основанная на широ­кой автономии субъектов, была прекрасно приспособлена к решению внутриполитических проблем. После реформ на­чала XVII века межобщинные и межсословные разногласия редко выходили за рамки судебных разбирательств и ни­когда не доходили до вооруженной борьбы. Однако в нача­ле XVIII века резко изменилась внешнеполитическая ситуация, казахское же ханство, децентрализованное в ре­зультате реформ, оказалось не готовым к изменившимся внешним условиям.

В конце XVII и в начале XVIII в. производительные силы казахского общества разви­вались чрезвычайно медленно, производственные отношения по-прежнему являлись патриархально-феодальными. Кочевое и полукочевое скотоводческое хозяйство в значительной сте­пени зависело от стихийных сил природы. Труд феодально-зависимых скотоводов-шаруа оставался малопроизводи­тельным.

Экономический базис казахского общества — кочевое ско­товодство — в значительной степени препятствовал созданию предпосылок для развития и упрочения государства на терри­тории Казахстана.

В конце XVII—начале XVIII в. Казахстан оставался в основном политически раздробленной страной. Здесь сущест­вовали три жуза, состоящие иногда из нескольких ханств. Регулярные перекочевки с одного места на другое сдерживали развитие постоянных контактов между отдельными племенами и родами. Патриархально-феодальный быт, порожденный кочевым образом жизни, стимулировал воздействие центро­бежных сил: казахское общество распадалось на отдельные самодовлеющие и разобщенные группы родов, владетели кото­рых не желали признавать над собой верховенство других феодалов. Страну раздирали межфеодальные усобицы. Раз­личные султанские группировки соперничали между собой, борясь за верховную власть и за захват лучших пастбищных угодий. Распри поддерживались и разжигались среднеазиат­скими ханами и особенно подстрекались джунгарскими хунтайджи. В результате тенденция к объединению замедлялась.

Неоднократные попытки отдельных ханов (Хакк-Назара, Тауке и др.) создать единое казахское ханство, объединив все казахские жузы, претерпевали неудачу в силу объективных причин, обусловленных самой природой кочево­го обществ. Между казахскими жузами не сложилось устой­чивых политико-экономических связей. Особенно слабы были связи Младшего и Средного жузов со Старшим.

Каждый жуз имел определенный район кочевок, регули­руемый ни основе обычного права.

Для внутриполитической жизни казахских ханств первой трети XVIII в. характерны периодические объединенные собра­ния всех трех жузов, созывавшиеся для обсуждения вопросов, требующих общих решений. Здесь обсуждали вопросы, где зимовать, где летовать, как достигнуть спокойствия и как воевать. На совещаниях принимались решения по важнейшим экономическим и поли­тическим вопросам, включая распределение кочевий, разбор межплеменных и межродовых конфликтов,  вопросы войны и мира и внешних отношений.

Одним из более менее прочных объединений казахских жузов является объединение казахского ханства при хане Абылае, одной из величайших фигур того времени.

Объединение казахского ханства при Абылай хане

В казахской истории найдется немного, столь часто называемых имен, как имя Абылай хана. Ему посвящали свои дастаны и жыры акыны, жырау, современники XVIII века, «века Абылая», поэты и исследователи более поздних времен. Имя Абылая обрастая при жизни многими легендами, в последствии долгие годы было предано забвению. И только в последнее время, благодаря позитивным процессам по возрождению подлинной истории казахского народа, казахской государственности стало возможным возвращение в историю личности, игравшей в ней значительную роль. Такой колоритной фигурой в истории казахов XVIII столетия был Абылай. Он возглавил освободительную борьбу казахского народа против джунгарских, а затем цинских (китайских) завоевателей, одним из первых осознавший историческую необходимость дружбы и добрососедства, объединил раздробленные казахские владения в единое государственное образование, заставляя считаться с собой правителей соседних среднеазиатских государств.

Появление на политической арене Абылая в сложное, переломное время в истории казахского народа было событием особой важности. В преданиях об Абылае в частности Шакарима Хаджи, говорится следующее о происхождении хана. Сын Жангир хана (1645 –1652) Валикабы, обидевшись за то, что ему не достался ханский престол, уезжает в Ургенч, к отцу матери Кайып хану. Там от него родился сын, которого назвали Абылаем, от него – Коркем Вали, а его сына звали Абылмансур. Таким образом по происхождению он чингизид, является четвертым поколением Жангир хана.

Дед Абилмансура – бек Абылай по природе был сильным и храбрым воином. В схватках один на один побеждал и убивал своих противников – батыров, за что в народе его прозвали «канишер Абылай» (кровопийца). Абилмансур, родившийся в 1711 году, в двенадцатилетнем возрасти возвращается в Сары-Арку, родные края предков.

Как известно, Ташкент был захвачен ойратами в 1725 году. В другом придании отмечается, что он вместе со своими уцелевшими соплеменниками, прежде, чем попасть в Туркестан, побывал вначале в Ташкенте, прибыв туда из Ургенча. Лишившись отца и потеряв в годы Великого бедствия мать, Абылай под именем Сабалака, несколько лет скитался по степи. По сведеньям Ч. Ч, Валиханова «Абылай одно время пас лошадей у бая Даулетбая. Жена Даулетбая не без удивления замечала, что молодой человек никогда не просил пищи сам, пока не дадут, но и тогда брал неохотно и никогда не ел из немытой посуды. Это совершено не киргизское поведенье, эксцентричность», — замечает Ч. Ч. Валиханов, — «Хозяин через расспросы у Ураза (спутника Абылая), узнав о его происхождении в тот час, увез его к хану Абулмамбету, одарив его лучшею лошадью из табуна. Этот-то выбранный конь был тот знаменитый Чалкуйрык (пламя-хвост), первый сподвижник похода молодого султана Чалкуйрык, на котором Абылай составил себе имя батыра и уважения киргиз».

Пятнадцатилетним юношей Абылай принимает участие в сражениях казахских ополчений джунгарскими завоевателями. Отдельные сведенья о его юношеских годах содержаться в жыре Умбетая. Умбетай, говоря о крике, имеет боевой клич-уран молодого султана Абылая, который вступая в бой, кричал имя своего грозного деда Абылая. Под этим именем вошел в историю Абылмансур. Звание батыра покровительство хана Абулмамбета, приходившегося Абылаю дядей, знатное происхождение позволили Абылаю ему вскоре добиться избрания владельцем в наиболее многочисленном и сильном атыгайском роде, племени аргын. Произошло это, видимо, в конце 20-х-начале 30-х годов. В его владении находилось несколько тысяч семей аргынов-атыгайцев.

Во внешней политике Абылая четко прослеживается, в основном, три направления: взаимоотношение с могучим западным соседом – Российской империей; казахско-ойратские отношения; казахско-цинские отношения. Здесь речь не идет о том, чтобы поставить Россию во внешней политике Казахстана, в исторических судьбах казахского народа на один уровень с Джунгарией и Цинским Китаем. Во имя исторической правды следует сказать, что характер казахско-русских отношений коренным образом отличался от взаимоотношений казахских ханств с Джунгарией. Россия и казахские ханства нуждались друг в друге для борьбы с могущественной кочевой империей Центральной Азии – Джунгарским ханством, потому что угроза, которая шла от него, была не меньшей чем монгольское нашествие в XVIII веке.

Очевидно, поэтому сложившееся исторические обстоятельства в XVIII столетии – кризис ханской власти, угроза извне и другие факторы заставляли казахских ханов и султанов из Младшего, Среднего и Старшего жузов – Абулхаира, Абулмамбета, Семеке, Абылая, Барака, Толе бия, Жолбарыса и др. – искать союза с Российской империей.

Абылай в числе первых казахских правителей сделал исторический выбор, связав свою судьбу и судьбу казахского народа с Россией. Однако, надо полагать, что тогда ни Абылай, ни другие казахские владыки не могли предвидеть развития событий в будущем, что процесс сближения и последующего присоединения Казахстана к России будет сложным и противоречивым, что протекторатство или сузеренство смениться откровенным насилием царизма, превратиться в колониальную эксплуатацию. Абылай был выдвинут на сцену политической жизни той частью казахских феодалов, которая отстаивала идею укрепления и развития сильного централизованного государства, активную борьбу с завоевателями.

Во внешней политике Абылая в условиях наступления на казахские степи двух могущественных империй – Российской и Китайской, главным было сохранение максимума самостоятельности, достижения возврата некогда захваченных джунгарами казахских кочевий, обеспечение права широкой торговли на рынках Сыньзяня.

Степному султану пришлось столкнуться теперь с изощренной тактикой Цинской империи. В течение тысячелетий Китай был окружен странами и народами, уступавшими ему по величине территории, численности населения, военному могуществу, нередко отстававшими от Китая в экономическом и культурном отношениях. Все это породило концепцию превосходства всего китайского над чужеземным, идею китаецентризма, представления о посланнике неба на земле.

Цели и задачи русской дипломатии заключались в том, чтобы изолировать Абылая от цинского влияния, не допускать принятия им подданства Китая, тем самым нейтрализовать происки Цинов в Казахстан.

Дипломатия Китая сводилась к тому, чтобы склонить Абылая на свою сторону, заручиться обещанием поддержать их в случае войны с Россией и добиться принятия подданства Богдыхану.

Дипломатия Абылая исходила из того, что Казахстан находиться в тисках двух мощных империй, что в этой ситуации ему важно придерживаться политики добрососедства, дружбы и с Россией, и с Китаем , не вступать в конфликты ни с одной, ни с другой стороной.

Склонность Абылая к постоянным переговорам объяснялась не «восточной коварной политикой», а желанием укрепить казахское ханство. Бесстрашие, удаль, военные хитрости, физическая сила, живой ум, незаурядный талант сделали Абылая признанным вождем, лидером всего казахского общества, влиятельным политическим деятелем, о котором знала вся степь.

Абылай был сыном своего народа, интересы которого он отстаивал более энергично и умело, что позволило ему занять ведущее положение в казахском обществе.