Семиречье реферат

В первом тысячелетии до н. э. Семиречье и Южный Казахстан — центр расселения большой группы сакских племен, которые, по одной из гипотез, тождественны сакам-тиграхауда²³, крупный очаг яркой, самобытной культуры сакской этнокультурной общности Средней Азии и Казахстана. Сакская цивилизация — оригинальный синтез достижений культуры и искусства Центральной и Передней Азии.

Топография курганных могильников и петроглифов и их многочисленность доказывают повсеместность заселения юго-востока и юга территории Казахстана в древности. По долинам больших и малых рек: Сырдарьи, Или, Таласа, Лепсы, Иссыка, Чилика, Чарына, Кегеня и других сосредоточено множество каменных и земляных курганов. Многие из них представляют собой огромные могильные поля с сотнями насыпей. Так, могильник Жуантобе (левый берег р. Или) состоит из 300 курганов, Берккаринский (р. Талас) из 500 насыпей, в долине Кетмень-Тюбе (Северная Киргизия) имеются могильники из 700 курганов. Эти и другие крупные курганные некрополи Семиречья и Южного Казахстана имеют разновременные захоронения, формировавшиеся на протяжении сотен лет.

Семиречье и южный Казахстан по скоплению большого количества так называемых «царских» курганов высотой до 20 м не имеют себе равных в Средней Азии и в других районах Казахстана. Такой археологический ландшафт привел А. Н. Бернштама к выводу, что именно Семиречье населяли «царские саки и усуни»²⁴.

В сакских «пирамидах» могильника Бесшатыр, относящегося к V в. до н. э., обнаружены великолепной сохранности большие бревенчатые погребальные сооружения — уникальные памятники наземной деревянной архитектуры, древнейшей на территории Средней Азии и Казахстана²¹¹. (Поражает богатством погребального обряда захоронение знатного сака в кургане «Иссык», входящем в большой могильник у северного предгорья Заилийского Алатау. Одежду, головной убор и обувь его украшали около 4000 золотых блях и пластин, многие из которых выполнены в стиле скифо-сакского звериного стиля. Особа значимость серебряной чашки из иссыкского захоронения, на дне которой есть две строчки надписи из 26 знаков, очевидно, алфавитного письма²⁶.)

Топографические исследования Берккаринского курганного могильника (долина р. Талас) показывают, что здесь земляные насыпи больших курганов дополняют причудливые сочетания из различных фигур в виде кольца, четырехугольника, дорожек, кометообразных выкладов, выложенных из камня. Несомненно, они отражали существовавшие в ту эпоху религиозные и космогонические представления сакских племен²⁷.

В Южном Казахстане, в Восточном Приуралье материальная культура сакского времени представлена курганными могильниками Тагискен Южный²⁸ и Уйгарак². Разнообразные находки — оружие, предметы домаш­него обихода и всевозможные украшения характеризуют уровень материальной культуры саков-массагетов. Среди находок особый интерес вызы­вают рельефные изображения животных на золотых бляшках и бронзовых принадлежностях конского убора. Малые же курганы — погребальные па­мятники рядовых общинников (а их во много раз больше, чем памятников знати) сообщают ценные сведения о хозяйстве и видовом составе стада животных, о бытовом укладе жизни древних насельников региона.

Существенно дополняют материалы могильников многочисленные слу­чайные находки и клады художественной бронзы: котлы, жертвенники, светильники, орудия труда, оружие и предметы конского убора. Многие из них украшены рельефными и скульптурными изображениями животных и зверей, иногда человека. Они свидетельствуют о высокой технике литья и художественной культуре саков о том, что Семиречье и Южный Казах­стан — это крупный центр металлургического производства Средней Азии и Казахстана в эпоху раннего железа.

Бесшатырский могильник

Бесшатырский могильник находится на правом берегу р. Или, в урочи­ще Шилбыр. Он состоит из 31 кургана) из которых с каменным покрытием 21, насыпью из щебня и земли — 10. По размерам насыпей курганы могиль­ника подразделяются на большие, средние и малые. Диаметры больших курганов варьируют от 45 до 105 м, их высота от 6 м до 18; средних соответ­ственно — 25—38 м и 5—6 м; малых — 6—18 м и 0,8—2 м.

Раскопанные курганы, за редким исключением, оказались разграблен­ными. И все же Бесшатырские курганы дали не только прекрасный дати­рующий материал (кинжалы, наконечники стрел), но и, что особенно цен­но, новые типы монументальных надмогильных конструкций. Выделяется Большой Бесшатырский курган, диаметром 104 м, высотой 17 м. Насыпь имеет форму усеченного конуса, диаметр плоской вершины 32 м. Камен­ное покрытие кургана у основания плотно уложено в несколько слоев, что создает впечатление о цоколе, на котором и покоится громада насыпи. С северной и южной сторон насыпи прослеживаются западины (шириной 2 м), спускающиеся сверху вниз. Вокруг насыпи на расстоянии 5—7 м от нее проходит каменный чал (шириной 2 м и сохранившейся высотой в 50 60 см). Рядом с насыпью кольцевые сооружения из крупных каменных стол­бов (менгиры), врытых на торец, и больших валунов, образовывающие спе­циальные «ограды». Всего около Большого кургана таких оград 94. Они расположены вокруг насыпи по спирали. На некоторых вертикально стоя­щих каменных столбах оград выбиты тамги казахских родов.

На северо-востоке от кургана есть еще семь таких оград, вытянутых с юго-востока на северо-запад. Около них обнаружено много мелких череп­ков глиняных сосудов, встречаются ручки от глиняных котлов. В большин­стве раскопанных оград на незначительной глубине обнаружены зольно-сажистые пятна, в двух найдены кусочки кальцинированной кости, обло­мок керамики и бусина. Ограды; очевидно, имели культовые назначение, были связаны с культом огня и обрядом жертвоприношения}

В Бесшатыре раскопаны три больших кургана: Первый, Третий и Шес­той Бесшатырские, три средних и все малые курганы. Первый Бесшатырский курган имел диаметр 52 м, высота 7, 6 м, с южной стороны — 8, 93 м. Курган имеет каменное покрытие. У основания насыпи камень уложен более плотно, вершина кургана плоская. Насыпь состояла из трех слоев. Самым мощным является второй слой, состоящий из земли и щебня тол­щиной от 8, 5 до 13 м. Под нижним слоем стояла большая деревянная по­стройка, сооруженная из обработанных цельных бревен тяньшанской ели. Усыпальница воздвигнута на поверхности погребенного под насыпью грун­та, это полностью наземное сооружение.

Бесшатырская усыпальница является сложной для своего времени де­ревянной конструкцией, состоящей из нескольких частей: коридор (дро-мос), предвходная камера и погребальная комната. Все бревна усыпальни­цы хорошо обработаны: заподлицо срублены сучья и ветки, снята кора. Бревна, составлявшие стены комнаты, тщательно отесаны и плотно при­гнаны друг к другу; для придания большей устойчивости всему сооруже­нию толстая комлевая часть бревен поочередно обращена в противополож­ные стороны.

На углах бревна лишь касаются друг друга и не скреплены между собой, поэтому бесшатырское сооружение не является срубом в обычном понимании этого слона.

На бревнах хорошо сохранились следы долота и ножа — по обоим их концам и посередине имеются проушины. Плоское перекрытие погребаль­ной комнаты, состоящее из наката бревен, покрыто по верху слоем камы­шовых матов, перевязанных чиевыми веревками.

Вероятно, после обряда погребения вход, ведущий в комнату, закла­дывался крупными камнями, а отсеки коридора до самого верха забуто-вывались диким камнем вперемежку со щебнем. Только после этого над погребальным сооружением была сооружена огромная насыпь из камня и щебня.

Таково же сооружение и в Шестом кургане, самом южном из группы больших курганов. Насыпь его имела каменное покрытие. Диаметр курга­на — 52 м, высота — 8 м. Под насыпью, на глубине около 2 м от уровня древней поверхности находилась система подземных ходов. Они вырыты в коренной породе и состоят из основного направляющего входа и боковых ответвлений, от основного хода отходят в разные направления семь боко­вых ответвлений, из них два западных были наполовину заполнены землей, а одно северо-восточное — крупным окатанным камнем. Свод ходов полу­круглый, высота подземных ходов от 1, 1 до 1, 68 м, ширина 75-80 см. Во многих местах на стенах сделаны небольшие уступчики, следы копоти около них свидетельствуют о том, что на них стояли жировые светильники, осве­щавшие работающих в подземелье землекопов, в боковых ответвлениях найдены кости животных — останки жертвоприношений. Общая протяжен­ность основного хода вместе с боковыми ответвлениями 55 м.

При раскопке кургана 14 открыт новый тип погребальной конструк­ции, основа погребального сооружения кургана — стены, возведенные из земли с примесью мелкого щебня. На стенах лежало перекрытие из трех рядов бревен, два нижних ряда бревен были из тяньшанской ели, а верхний ряд — из джиды. На бревенчатом перекрытии покоилась куполовидной формы кровля, состоящая из шестнадцати чередующихся слоев камня и кустарника и молодых побегов саксаула. Гробница имела подквадратную основу и округлую куполовидную кровлю.

С восточной стороны гробница имела вход, по обеим сторонам входа стояли две пары вертикально вкопанных столбов. Парные бревна соединялись друг с другом колышками, забитыми в прорубленные отверстия, для большей прочности бревна связаны толстыми чиевыми веревками. Над входом поверх бревен перекрытия лежал двойной слой камышевых матов, перевязанных также чиевыми веревками. У входа в погребальную камеру был положен обрубок толстого бревна. На полу камера лежали лишь разрозненные человеческие кости.

Хронология Бесшатыра устанавливается по находкам в одном из малых курганов. Под его насыпью в большой могильной яме (размером 3, 50 на 2 м), ориентированной длинной осью с запада на восток, находились скелеты двух погребенных. Костяки лежали друг около друга в вытянутом положении на спине, головой на запад. У каждого погребенного с правой стороны положены короткие железные кинжалы-акинаки, а с левой — остатки колчанов с бронзовыми наконечниками стрел (всего в колчанах 50 черешковых и втульчатых наконечников стрел двенадцати разных типов) Кинжалы имеют бабочковидные перекрестья, навершия разрушены. У северного костяка слева лежал железный умбон и, по-видимому, остатки небольшого деревянного щита. Здесь же у пояса найдена железная пряжка. Среди костей обнаружены четыре сердоликовые бусины (в области шейных позвонков погребенных) и на остатках колчана южного скелета — две бусины, составленные из спаянных полых золотых зерен.

Анализ совокупности материалов позволяет датировать Бесшатыр в целом V—IV в. до н. э.

Архитектура и строительная техника Бесшатырских курганов

Бесшатырский могильник занимает площадь размером 2 кв. км. Однако памятники, связанные с Бесшатырскими курганами, разбросаны гораздо шире территории собственно могильника. Так, в 5 км к северо-востоку от могильника на возвышении расположены шесть оград, по форме и конструкции аналогичные оградам Бесшатырских курганов. Такие же четыре ограды имеются в 3 км на запад от курганов. Еще дальше, в 10 км на запад находится большая цепь из таких же 45 оград, вытянутых змейкой с юга на север.

Расположение этих сооружений в окрестностях могильника, их внешний вид, одинаковость конструкций и размеров дают основание полагать, что они одновременны бесшатырским погребениям и связаны с ними. Ограды из менгиров, открытые в окрестностях могильника, — это не памятники, независимые от курганов Бесшатыра, а как бы дополняющие основной объект.

По-видимому, Бесшатырский комплекс был священным памятником семиреченских саков, обитавших в долине реки Или. В местность, где расположены огромные царские курганы Бесшатыра, в продолжение столетий саки приходили на поклонение, приносили многочисленные жертвы, совершали тризны и различные культовые обряды, устраивали поминки. Места таких религиозных торжеств и обрядов были отмечены сооружением грандиозных оград из менгиров и валунов.

Для всех курганов Бесшатырского могильника, как больших, средних, так и малых, характерна однотипность — насыпь состоит из камня и круп­ной щебенки, вершина плоская (в разрезе — трапеция), камни у основания плотно уложены. Конструктивная особенность больших курганов — глу­бокие западины на склонах насыпей, с этих западин начинался вход в под­земелья курганов. По-видимому, какое-то время после совершения обря­да захоронения и сооружения кургана вход в подземелье оставался откры­тым для поминок, поклонения и жертвоприношения, а затем заваливался путем обвала части насыпи кургана, расположенного над входом.

Каждый большой Бесшатырский курган как архитектурный памятник состоит из двух видов сооружений: внешних и внутренних. Внешние со­оружения — это коническая насыпь с плоской вершиной, стоящая как бы на цоколе из плотно уложенных камней, каменной стены и цепи из менги­ров и валунов вокруг насыпи. Архитектурной деталью насыпи является западина, обозначающая начало входа в подземелье, внутренние сооруже­ния — деревянная усыпальница и катакомбы.

Все это свидетельствует о том, что у сакских племен еще до строитель­ства культовых сооружений Бесшатыра вырабатывались архитектурно-строительные приемы и формы: четырехугольный и круглый план, способ кладки из камня, навыки обработки древесины и строительство из дерева, умение использовать и сочетать при строительстве дерево, камыш, камень. По-видимому, такой строительный опыт складывался в результате соору­жения не только культовых памятников, но и при строительстве жилых и хозяйственных помещений.»

Культовые сооружения Бесшатыра отражали стремление соплеменни­ков увековечить память вождя. При строительстве преследовалась цель не только сделать их недоступными для осквернения (ограбления), но и «веч­ными» по прочности. По представлениям саков, памятник по своей гран­диозности должен был соответствовать могуществу и богатству вождя, внушать уважение и страх последующим поколениям.

Своей монументальностью Бесшатырские курганы производят большое впечатление. Ведь для возведения только насыпи Большого Кургана было использовано свыше пятидесяти тысяч кубометров земли, камня, щебня, а кроме того, с ближайших гор, расположенных в 3 км от могильника, было привезено около тысячи каменных плит и валунов,/

Стратиграфия насыпей показывает, что каждый большой курган — это не просто беспорядочный навал камней и земли, а архитектурное соору­жение, конструкция которого была заранее продумана] Многослойность насыпей служила как микроклимату внутри кургана, необходимому дере­вянной конструкции, так и для сохранения надолго формы самого курга­на-памятника.

По размерам насыпей курганы могильника делятся на большие, сред­ние и малые, трем этим группам насыпей соответствуют разные формы могильных сооружений: большим и средним — бревенчатая усыпальни­ца, юртообразная гробница, грунтовая яма (иногда с впущенным в нее каменным ящиком) — всем малым курганам. Шатровая юртообразная гробница из кургана 14 аналогов не имеет. Пока что она — единствен­ное сооружение такого типа, обнаруженное в курганах скифо-сармат-ской культуры.

Бревна, необходимые для возведения бесшатырских сооружении, заготавливали примерно в 200-250 км от места расположения курганов на противоположном берегу р. Или, в отрогах Заилийского Алатау. Там же, на месте вырубки, срубали сучья и ветки и проделывали проушины на бревнах, а затем тащили их волоком до реки, плотами переправляли на правый берег и доставляли к месту стройки. При этом использовали волосяные арканы и канаты, плетеные из растительных волокон чия.

Вырубка деревьев, укорачивание бревен и другая грубая работа производилась тяжелым топором с легко затупляющимся лезвием, по всей вероятности, бронзовыми вислообушными топорами. Обработка бревен производилась продольной длинной или короткой затеской, по-видимому, бронзовыми пальставообразными теслами.

Материалы раскопок Бесшатырских курганов обогащают представления о культуре сакских племен Семиречья. Они свидетельствуют о том, что (многолетний опыт, как отмечалась, был приобретен не только при сооружении погребальных гробниц, но и при строительстве жилищ. Отсюда следует, что саки Семиречья не были «чистыми» кочевниками, а кочевали только в теплое время года, с наступлением же холодов уходили в места зимовок и обитали в зимних жилищах. При строительстве жилищ они использовали местный материал: дерево, камень, камыш, кустарник,)

Курган «Иссык»

Курган Иссык находится на южной окраине большого могильника, состоящего из более 40 курганов) Диаметр кургана 60 м, высота -6 м. Насыпь без четкой структуры, но многослойна (3—4 слоя), слой гальки чередуется с щебеночно-глинистым, вокруг центральной могилы отмечено скопление крупного окатанного камня. Под насыпью два захоронения: центральное и боковое (южное). Центральная могила полностью деформирована грабителями в результате неоднократного ограбления. Боковая могила оказалась непотревоженной.

Погребальная камера сооружена из обработанных бревен тяньшанской ели ее размеры: по внутреннему обмеру 2,9 х 1,5 м, по наружному — 3,3 х 1,9 м, высота ее с накатом 1,3-1,5 м.

В южной и западной частях камеры размещена посуда, а в северной половине — останки погребенного, прямо на дощатом полу камеры. Судя по древесной трухе и железным скобам, покойник, возможно, был закрыт деревянной крышкой. Лежал он головой на запад в вытянутом положении на спине, длина костяка от черепа до пяточных костей 165 см. На костяке и под ним находились многочисленные предметы украшения одежды, головного убора и обуви, из листового золота. Около него — предметы вооружения, туалета и другая утварь)

Погребальное сооружение в кургане Иссык, очевидно, возводилось та­ким образом: откапывался котлован могильной ямы прямоугольной фор­мы, ориентированный длинной осью с запада на восток. На дне котлована строился бревенчатый сруб — погребальная камера. Конструкция ее весь­ма проста: бревна определенной длины укладывались горизонтально друг на друга, образуя стенки камеры. На углах бревна не связаны между собой, а лишь соприкасаются, торцовые концы бревен продольных и попере­чных стен камеры на углах поочередно заходят друг на друга, что предот­вращало завал.

На стенах камеры бревна уложены в пять рядов, сверху она перекрыта также бревнами, уложенными поперек на длинные стены. На дне настлан пол из десяти хорошо обработанных досок, хорошо подогнанных друг к другу. На полу размещались останки и погребальный инвентарь.

По-видимому, участок пола, предназначенный для покойника, покры­вался матерчатой подстилкой, расшитой мелкими золотыми бляшками. На подстилку укладывался усопший, облаченный в блестящую парадную фор­му и при полном вооружении. По устойчивому ритуалу покойника укла­дывали на спину с вытянутыми конечностями, головой на запад, лицом вверх, кисть правой руки уложена на пах, левая рука откинута в сторону.

Вдоль правого бедра, рукоятью у пояса (скорее всего, подвешенный к портупее), плашмя был помещен железный меч в деревянных ножнах, ок­рашенных в красный цвет. Ремни портупеи украшали золотые обоймы и пронизь с рельефным изображением головы тигра. Между туловищем и левой рукой положен железный кинжал также в кожано-деревянных нож­нах, украшенных двумя золотыми пластинками с изображениями в звери­ном стиле, двумя цилиндрическими бляхами-обоймами для перекрестных ремней с рельефными изображениями свернувшегося волка.

Рядом с покойником у локтя левой руки помещена символическая стрела с золотым наконечником, здесь же, но выше локтя — нагайка, рукоятка которой спирально обернута широкой золотой лентой, еще выше — матер­чатая (шелковая) туалетная сумка, в которой находились бронзовое зерка­ло и красная краска.

На полу камеры сосуды с заупокойной пищей и ритуальные. К послед­ним явно относится серебряная чашечка с надписью и бронзовая с позо­лотой миска, поставленная обособленно. В ней лежали несколько золотых фигурных пластин, выполненных в виде клюва и когтей хищной птицы. Ни в одном из сосудов не встречены кости животных — остатки мясной пищи.

В размещении посуды выдержан определенный порядок. Раздельно по­ставлены сосуды глиняные и деревянные. У южной стены деревянная по­суда, причем на заднем плане в два ряда четыре блюда, рядом, но ча перед­нем плане, — миски и черпак. У другой стены выстроены в один ряд вплот­ную друг к другу глиняные кувшины, а перед ними — миски, среди них, но также вместе — две серебряные чашки и лож,;а. Бронзовая чаша стоит в стороне, у изголовья захороненного. Участок пола у восточной стены ка­меры свободен от вещей. Очевидно, вход в камеру был именно с восточной стороны (как и в бесшатырских курганах).

После ритуала похорон, вноса тела и размещения инвентаря, камеру перекрывали короткими бревнами, яму заполняли грунтом, затем возво­дили насыпь.

По определению антропологов, захороненному в кургане Иссык было 17—18 лет, по физическому типу он принадлежал к сакам. Одет был в бога­то расшитую золотом парадную одежду. На голове носил высокий (до 65— 70 см) конической формы головной убор, сплошь украшенный золотыми пластинами различных форм и размеров. Всего на головном уборе разме­щалось около 150 украшений. Большинство из них имеют штампованные

изображения снежных барсов, тау-теке, архаров, лошадей, птиц. Перед­нюю часть головного убора украшали скульптурные изображения двух крылатых лошадей с козлиными рогами, а также две пары длинных пти­чьих крыльев и многие другие фигурные пластины. На шее иссыкский воин носил золотую спиралевидную гривну (шейное украшение), концы кото­рой завершаются рельефными изображениями голов тигров.

Верхняя одежда воина состояла из кафтана и штанов. Короткий кожа­ный кафтан красного цвета сплошь обшит золотыми фигурными бляшка­ми, а борта, низ и ворот — крупными квадратными изображениями голов тигра. Всего кафтан украшало около трех тысяч золотых предметов. Шта­ны по внешнему и внутреннему продольным швам обшиты мелкими пря­моугольными золотыми пластинками. Они заправлялись в кожаные сапо­ги с высокими голенищами. Голенища сапог также украшали золотые бляш­ки треугольной формы, аналогичные бляшкам, украшавшим кожаный каф­тан.

Под кожаным кафтаном была матерчатая нательная рубаха, ворот и рукава которой причудливо украшены орнаментальным узором из золо­тых пластинок разных форм. Кафтан подпоясывался кожаным ремнем с набором массивных золотых блях с рельефными изображениями лежаще­го лося и лосиных голов. К ремню справа подвешивался длинный желез­ный меч, а слева — железный кинжал, богато инкрустированный золотом. Меч и кинжал находились в кожано-деревянных ножнах, окрашенных в красный цвет. Ножны кинжала украшали по внешней стороне две боль­шие золотые пластины-обкладки с изображениями фигур скачущего лося и лошади. На пальцах рук сак из кургана Иссык носил два массивных зо­лотых перстня, один из них — перстень-печать с изображением головы чело­века в профиль в пышном головном уборе. Захоронение в кургане Иссык датируется концом IV—III вв. до н. э.

Могильники рядовых сакрв (VII—IV вв. до н. э.)

Погребения рядовых общинников сакского времени по размерам, кон­струкции могильного сооружения и инвентарю резко отличны от царских захоронений бесшатырского и иссыкского типа)

К таким захоронениям раннего этапа сакской культуры (VII—VI вв.) относятся могильники Каргалы I и Алтын-Эмель И) Могильник Каргалы I расположен в ущелье того же названия (на запад от г. Алматы). Курганы здесь имели сферические каменные насыпи, под ними находились камен­ные ящики с костяками. Костяки лежали вытянуто, головой на северо-за­пад.

Исследователи памятника датируют могильник Каргалы I переходной от эпохи бронзы к сакам эпохой VIII—VII вв. до н. э.³⁰.

К раннесакскому времени относятся захоронения в каменных ящиках на перевале Алтын-Эмель в Чулакских горах. Здесь каменные ящики со­ставлены из плоских плит из камня, врытых на ребро, ориентированных длинной осью с запада на восток.

К раннему этапу сакской культуры относятся также курганы в могиль­нике Жуантобе. Они небольших размеров, насыпь имели земляную впе­ремежку с речной галькой. В погребениях человеческие костяки лежали в грунтовых ямах, перекрытых поперечно положенным деревом, ориенти­рованных длинной осью с запада на восток. Найденные при погребенных бронзовые удила, ножи, костяной и деревянный гребни, бусы, бронзовые подпружные пряжки, ворворки и керамические сосуды датируют Жуантобе VI—V вв. до н. э..

Сравнительно лучше известны памятники позднесакского времени (V— IV вв. до н. э.). К этому времени относятся такие памятники, как Кадыр-бай III, Карашокы и Кзылауыз.

В могильнике Карашокы (Кара-Чоко), расположенном на правом бе­регу реки Или в Чулакских горах, раскопанный курган имел небольшую насыпь из земли со щебенкой, на насыпи выступали камни, образующие два концентрических кольца.(Погребение совершено в грунтовой яме. При захороненном найдены бронзовые втульчатые наконечники стрел, отно­сящиеся к V—IV вв. до н. э.

В другом могильнике Кадырбай II (Илийская долина) курганы имели земляную с камюм насыпь, по основанию их проходила кольцева; камен­ная выкладка. Останки погребенных лежали в каменных ящиках, стоящих на дне грунтовой ямы в вытянутом положении на спине, головой на севе­ро-запад или на запад. Предметы материальной культуры, обнаруженные в могилах, — бронзовое зеркало с ручкой, бронзовая пряжка, украшенная в зверином стиле, и керамические сосуды. Захоронения датируются IV— III вв. до н. э.

Устойчивый погребальный обряд и инвентарь характерны и для Кзы­лауыз.

Семиреченские бронзы

Яркими источниками по истории материальной культуры сакских пле­мен являются медные и бронзовые предметы из случайных находок и кла­дов. По, числу находок и кладов высокохудожественной бронзы Семире­чье не имеет себе равных среди других районов распространения сакской культуры. Среди них большой интерес представляет коллекция бронзовых котлов, жертвенников и светильников, предметов быта и вооружения, особо — предметы монументального художественного литья. Это известный Се-миреченский алтарь (жертвенник) — прямоугольной формы стол на четы­рех низких ножках, по бордюру которого шествует 25 крылатых ;.ьвов³⁶, а текже клад, состоящий из четырех медных и одного железного котлов и бронзового светильника. Светильник украшен четырьмя фигурами кры­латых тигров, помещенных по углам квадратной формы жаровни³⁷. У све­тильника из другого клада круглая жаровня укреплена на полой конусо­видной подставке, по бордюру шествуют в спокойных позах восемь тиг­ров, а посередине самой тарелки укреплены два скульптурных изображе­ния двугорбых верблюдов³⁸. Третий светильник вместе с четырьмя (три медных и один железных) котлами обнаружен в районе г. Иссык. Круглая тарелка светильника лежит на ажурной конусовидной подставке. На та­релке укреплена скульптурная фигурка лошади, а напротив нее сидит муж­чина, по-восточному поджав ноги.

В районе Каменского плато (район г. Алматы) обнаружен клад из 10

медных котлов, большинство из которых на трех ножках в виде ног живот­ных.

Семиреченские котлы, жертвенники, светильники являются выдающи­мися памятниками культуры, свидетельствующими об опыте и совершен­ной технике литья и о художественном вкусе саков. Многочисленные на­ходки сакской художественной бронзы на территории Семиречья свиде­тельствуют о мощном местном очаге производства бронзы и о самобыт­ности культуры.

Тагискен и Уйгарак

В эпоху раннего железа территорию Восточного Приаралья и прилега­ющих к нему районов Южного Казахстана населяли этнические группы, входившие в состав саков-массагетов. Памятниками их культуры в то время являются курганные могильники Уйгарак и Тагискен, расположенные на позвышенностях одноименного названия в низовьях Сырдарьи⁴⁰.

Могильник Тагискен состоит из памятников двух эпох. Прежде всего, это Северный Тагискен, некрополь IX—VIII вв. до н. э. Здесь же, на плато Тагискен, находится сакский курганный могильник — Южный Тагискен. Он, в свою очередь, делится на два комплекса — первый из них из 9 курга­нов, второй — из 27. Все сакские курганы Южного Тагискена сооружены в VII—V вв. до н. э. В Уйгараке же 80 курганов того же времени, сосредото­ченных в трех группах — восточной, центральной и западной⁴¹. Из них рас­копано 70 курганов.

В Уйгараке и Тагискене при разнотипности погребальных сооружений ритуал захоронения одинаков.

Курганы VII—V вв.

По песчаным насыпям Уйгарака и Тагискена вскрыты различные типы погребальных сооружений. Один из них, известный, главным образом, на Уйгараке — это погребения людей на поверхности, на камышовых подстил­ках, внутри легкой деревянной каркасной постройки или шалаша. Такие сооружения имели в плане круглую, овальную или прямоугольную фор­мы. Они напоминают простейшие погребальные сооружения эпохи брон­зы Северного Тагискена. Роднит их с северотагискенскими и захороне­ние покойников головой на запад и, отчасти, обряд трупосожжения.

Абсолютное большинство захоронений могильников, другого типа со­ставляют погребения в больших грунтовых прямоугольной формы ямах, ориентированных с востока на запад. Склепы покрыты деревянными бал­ками. Поверх конструкции настилался слой камыша или мелких сучьев. Камышом устилался могильный выброс и древняя поверхность вокруг ямы. Затем насыпался курган диаметром 15—20 м, иногда до 30 м. В ряде случаев насыпь состояла из прослоек камыша и земли. Здесь, как и в других видах погребальных построек, распространен культ огня.

По углам могильных ям часто выявляются ямки, типа столбовых. В не­которых погребениях вдоль стен ямы выкопаны канавки, так что покой­ник лежал как бы на земляном «столе». Такие «столы», как и угловые ямы в могилах, — традиционно местные приемы погребального ритуала, извест­ные еще по мавзолеям Северного Тагискена.

На Тагискене есть еще и иная группа курганов с погребениями в грун­товых ямах. Этот вариант построек состоит из земельного вала, опоясыва­ющего пространство, в центре которого находилась могильная яма. Земля для вала бралась из кольцевой канавки. Яма была, видимо, плоско пере­крыта деревянными балками. Кроме того, канавка вокруг земляного вала забита горючим материалом (хворостом). Очевидно, при погребении во­круг всего сооружения пылал огонь.

Наконец, в Уйгараке есть группа грунтовых могил, которых нет в Та­гискене. Это узкие прямоугольные могилы, главным образом, с округлен­ными углами. Конструктивно их сближает с погребениями в больших грун­товых ямах на Тагискене и Уйгараке перекрытие из жердей и веток.

Такое разнообразие конструкций погребальных сооружений, по-види­мому, отражало не только систему семейных отношений, но и социальной структуры, эволюцию родовых общин. Особенно отчетливо это просле­живается в могильнике Уйгарак на примере разных курганных групп. Судя по погребениям восточной группы курганов, традиции погребального об­ряда сохранились наиболее сильно, а женщинам родовой группы, соста­вившей восточный комплекс, были свойственны жреческие функции, свя­занные, возможно, с общеродовыми культами.

Родовая группа центрального комплекса, судя по составу инвентаря и большим грунтовым склепам, была наиболее сильной. Представители ее были вождями, совмещавшими военную власть с жреческими функциями. Об этом говорят находки булавы — символа власти и ритуального кинжа­ла-секиры. Здесь же большинство захоронений вооруженных всадников, очевидно, из членов другого рода. На западной окраине в узких прямо­угольных могилах хоронили незнатных и небогатых членов родовой груп­пы.

На Тагискене четко выделяется группа богатых захоронений V в. до н. э. Для их конструкции характерен длинный входной коридор-дромос.

Погребальные камеры отличаются значительно большей глубиной. Покой­ника кладут головой на восток-северо-восток. Яма обычно ориентирована углами по сторонам света, а не сторонами, как в более ранних курганах. Погребенные лежат вытянуто на спине, иногда по диагонали, ноги согну­ты в коленях и обращены ступнями внутрь, образуя в плане ромб («поза всадника»). Могильные ямы и дромос (частично) плоско перекрыты.

Таким образом, для курганов V в. до н. э. по-прежнему характерно со­хранение ям по углам могильной ямы, сосуществование, правда, в виде исключения, грунтовых ям и наземных погребальных построек, значитель­ная роль огня в погребальном ритуале.

Материальная культура

Многочисленные и разнообразные находки вещей подробно характе­ризуют облик материальной культуры обитателей Восточного Приаралья в VII—V вв. до н. э. К массовым находкам относятся: лепная посуда мест­ного изготовления и керамика, сделанная на гончарном круге, бронзовые

ножи, украшения одежды и предметы туалета, каменные жертвенники и оселки, принадлежности конского убора и предметы вооружения. Редко встречаются бронзовые кельты-тесла, служившие для обработки дерева, использовавшиеся при земляных работах и в качестве оружия. Есть и изде­лия, вовсе неизвестные у других сакских племен, — бронзовый и железный молотки и великолепно изготовленное бронзовое изделие, сочетающее в себе две функции: секиры и кинжала.

Как известно, керамика наиболее четко отражает особенности матери­альной культуры и при сходных формах металлических изделий, керами­ческие формы из разных областей могут сильно отличаться.

На Тагискене и Уйгараке керамика встречена далеко не во всех погре­бениях. Ведущей формой является тип грушевидного сосуда с высоким ци­линдрическим горлом и плоским дном, часто лощеного⁴⁶. Этот факт заслу­живает внимания, так как в савроматских памятниках грушевидные сосу­ды появляются лишь в VI в. до н. э. и не являются типичными⁴⁷. Ее среднеа­зиатское происхождение представляется наиболее вероятным.

Среднеазиатской формой является и посуда с трубчатым нос.ком⁴⁸. Сосуды с трубчатым носиком встречены на Тагискене и Уйгараке в погре­бениях VI в до н. э., в других сакских комплексах на территории Казахста­на их нет. Кроме того, на Южном Тагискене и Уйгараке встречены лепные кружки с одной или двумя ручками, полусферические чаши с несколько загнутыми внутрь краями — формы, хорошо известные в савроматском мире Поволжья и Южного Приуралья, а также в захоронениях ранних кочевни­ков Казахстана.

В погребальных комплексах Приаралья найдены предметы вооружения, главным образом, наконечники стрел и конское снаряжение. Они харак­терны для восточных районов Евразии в раннесакское время — Казахста­на, Сибири, Алтая. И здесь паралельно существовали два ведущих типа наконечников стрел: черешковые и втульчатые. Замена черешковых во вто­рой половине VI в. до н. э. втульчатыми наконечниками с трехперными или трехгранными ударными головками произошла раньше, чем в других районах, благодаря связям и территориальной близости со своими северо­западными соседями — савроматами Южного Приуралья.

В колчанах же присутствуют малораспространенные в других местах распространения сакской культуры ромбовидные втульчатые и двулопаст-ные черешковые наконечники стрел. Пока неизвестны в других местах и тип черешковых наконечников стрел с четырехгранным оформлением бое­вой части. Зато преобладал классический скифо-сакский способ ношения колчана на левой стороне пояса, с остриями стрел, обращенными вниз.

Одной из самых массовых находок в погребениях у приаральских саков является конское снаряжение. Остатки конской узды — удил, псалий, раз­нообразных блях, уздечного набора, а также подпружных пряжек — найде­ны почти в половине погребений на Уйгараке.

Уйгаракский конский убор — это один из вариантов конского снаря­жения, распространенного в сакское время в Центральном Казахстане, на Алтае, в Семиречье. Сходство выявляется не только в некоторых формах удил, псалиев и способах их соединения, подпружных пряжек и ряда предметов уздечного набора, но и в составе самих предметов, вхо­дящих в эти наборы. Однако конское снаряжение Уйгарака имело оригинальный тип цельнолитых удил с псалиями неизвестной у саков дру­гих районов территории Казахстана формы. Своеобразной комбинацией отличается также узда из стремечковидных валиковых удил с трехдырчатыми роговыми и бронзовыми псалиями. Массовые находки в Приаралье необычной формы удил с прямоугольно-валиковыми окончания­ми и двуплановыми насадочными псалиями говорят о том, что этот рай­он вместе с Семиречьем был одним из центров изготовления узды тако­го типа⁵¹.

С сако-савроматским миром памятники низовий Сырдарьи сближают и другие находки, например, каменные жертвенники, миниатюрные гли­няные кувшины и железные мечи. Впрочем, в Уйгараке была распростра­нена и своеобразная форма так называемых «клювовидных» жертвенни­ков в виде стилизованной головы хищной птицы.

Предметы звериного стиля

В погребальном инвентаре Уйгарака и Тагискена встречены интерес­ные образцы изобразительного искусства. Это изображения животных на предметах конского убора, на золотых нашивных бляшках, на золотых об­кладках. Среди изображений животных — олень, сайга, лошадь, горный козел, кабан, лев, барс или пантера, хищная птица, верблюд. Мотивы и при­емы находок, стиль, в котором выполнены вещи, вводит культуру саков Приаралья в мир скифо-сибирского искусства.

Существенно, что в коллекции есть весьма ранние образцы этого ис­кусства, прежде всего, бронзовые бляхи в виде свернувшегося в кольцо барса или пантеры, похожие на бляхи из коллекции Петра I.

Уйгаракские бляхи с кольчатым окончанием хвоста и лап, со слабо вы­ступающим ухом, глазами и носом в виде концентрических кругов, распо­ложенных на одной линии, с подчеркнутой мускулатурой тела — образцы архаического звериного стиля Евразии, аналоги им прослежены в предме­тах скифского искусства. На Уйгараке заметна лишь стилизация мотива при сохранении изобразительных канонов.

Изображение льва является одним из устойчивых мотивов в искус­стве саков Приаралья. В комплексе из кургана 45 на Южном Тагискене, который датируется УП-У1 вв. до н. э., обнаружены две подпружные пряжки с изображением сидящего льва (такая же .:ряжка есть и на Уйга­раке), четыре золотые тисненые пластины в виде сидящих львов с голо­вой, повернутой в три четверти. Голова зверя не очень похожа на льви­ную, мастеру этот образ, видимо, не знаком, но стиль вполне выдержан и традиционен. В кургане 31 того же времени была найдена золотая бляшка с фигуркой стоящего льва⁵³, близкая переднеазиатским прото­типам. У льва закручен хвост, но лапы переданы вполне реалистично, глаз кошачий и есть грива. Явным подражанием такому образу явля­ются фигурки идущих львов из кургана 53: у них также переданы лапы, но изменена посадка фигуры животного, глаз сделан почти круглым, исчезла грива. Наконец, еще один вариант изображения льва — бляш­ка-застежка колчана из кургана 53 на Тагискене, где очень естественно передана поза хищника, положившего морду на лапы.

К числу ранних образцов изобразительного искусства саков Приаралья (УП в. до н. э.) относится золотая пластина из кургана 45 (Южный Тагис-кен) с замечательными по своей выразительности изображениями двух оленей на фоне фигуры какого-то крупного зверя (хищника?), с загнутым в спираль кончиком хвоста и контурами ног. Морды оленей, форма глаза очень напоминают изображения на ранних переднеазиатских печатях, в то время как трактовка рогов сближает изображения с казахстано-сибир-ским культурным кругом скифсжого времени. К этому же культурному кругу тяготеет и бронзовая фигурка оленя, стоящего «на цыпочках» (Уйга-

рак, VI в. до н. э.).

Многочисленны бляшки в виде головы хищной птицы, часто очень стилизованной. Такой же мотив, но уже в совершенно стилизованном виде, отражает своеобразная форма каменных алтариков.

Широко известные для звериного стиля мотивы — изображение горного козла и кабана — также встречены на Уйгараке и Тагискене. Безусловно, местный сюжет отражен в подвеске в виде головы верблюда с Уйгарака и золотых бляшках: в виде фигурки сайги из кургана 66 на Тагискене.

Сделанные в совершенно той же технике, что и львы из кургана 53, тагискенские бляшки чрезвычайно походят на изображения оленей с подогнутыми ногами с территории Казахстана и Минусинской

котловины.

Искусству савроматского мира Урала и Южного Приуралья близки изображения на золотых обклшдках из курганов V в. до н. э. На золотой пластине-обкладке ножен из кургана 53 изображены два лежащих друг за другом «припавших к земле» фантастических зверя, круп которых напоминает животных из семейства кошачьих, голова похожа на лошадиную, а на плече нанесен геометрический орнамент в виде треугольников, принятый в скифском зверином стиле.

Все найденные в курганах Тагискена и Уйгарака предметы искусства включают район Приаралья в афеал распространения скифо-сибирского звериного стиля. Исследования последних лет распространили его к востоку, не только на степи Казахстана, но и на Туву. При этом отчетливо фиксируется, что все восточные памятники датируют появление звериного стиля VII—VI вв. до> н. э., в ряде случаев даже началом VII в. до н. э. и что он проявлялся с локальными особенностями в отдельных культурных провинциях. Так:, очевидно, например, что Тува, Алтай, Южная Сибирь и большая часть территории Казахстана образуют особую провинцию, отличную от скифо-сарматской европейской и приуральской, савроматской.

Памятники звериного стиля саков Приаралья, имеющие, в основшом, западную савроматскую ориентацию, но содержащие немало типичных азиатских черт, занимали, вероятно, как бы промежуточное полюжение, а сами саки Приаралья могли выступать культурными посредниками двух главных провинций ареала

звериного стиля.

Предположение о том, ч-то некоторые изобразительные мотивы переднеазиатского происхождения могли через Среднюю Азию попасть в искусство Алтая и Южной Сшбири скифского времени, таким образом, находит подтверждение. Это в равной степени верно и к некоторым изображениям в савроматских: памятниках Южного Приуралья.

Особенности развития саков Приаралья

История сакских племен низовий Сырдарьи имеет свои истоки прежде всего в местной этно-культурной среде населения региона периода позд­ней бронзы. Именно отсюда, от мавзолеев и других памятников Северного Тагискена ведут свое начало своеобразные черты погребальных сооруже­ний Уйгарака и Южного Тагискена: постройки на древнем горизонте, стол­бовые конструкции грунтовых склепов, так называемые «земляные столы», культ огня в ритуале захоронений. Но этнокультурное развитие саков При­аралья не ограничено лишь местной линией. Особенности погребального обряда во многом сходны и с культурой савроматских племен Южного Приуралья и Северо-Западного Казахстана.

Активные контакты между населением оренбургских степей и При­аралья в эпоху бронзы, отличие западно-казахстанского варианта андро-новской культуры от центрально-казахстанского или северо-казахстанско-го, участие срубного компонента в развитии культур эпохи бронзы с спей Приуралья и Южного Приаралья — все это предопределило сходство в куль­туре савроматов Южного Приуралья и саков Приаралья. Здесь могла иметь место и, очевидно, имела взаимная инфильтрация населения, вхождение отдельных племен в состав племенных союзов той и другой стороныбО, что не могло не сказаться на культуре.

Однако географическое положение саков Приаралья на как бы запад­ных рубежах сакского мира и их «западная ориентация» еще не исчерпыва­ют признаков, отличающих их культуру от культуры других сакских пле­мен. Население степей Приаралья находилось также в постоянных кон­тактах с населением земледельческих оазисов Средней Азии, еще со вре­мен поздней бронзы.

Природные условия дельты Сырдарьи, равно как и культурные связи с территориально близким земледельческим населением низовий Амударьи, где в VII—VI вв. до н. э. было уже развито ирригационное земледелие, спо­собствовали возрастанию роли земледелия в хозяйстве приаральских са­ков и распространению у них полукочевого хозяйства. Примечательно, что при обязательном наличии конской узды в погребениях саков Приаралья, в них практически отсутствовал ритуал погребения животных, известный у племен с более подвижной формой скотоводческого хозяйства. Факт су­ществования такого сакского поселения, как Чирик-Рабат, и зафиксиро­ванная к северу от него, близ Бабиш—Мулла, ирригационная сеть⁶¹, гово­рят о том, что ирригационное земледелие имело здесь и свою предысто­рию.

Связи саков Приаралья со среднеазиатским и переднеазиатским миром отразились также в фактах находок явно привозных сосудов в погребени­ях Уйгарака, в образах льва и пантеры в изобразительном искусстве, в обнаружении украшений — бусы из бирюзы и сердолика, бусы с садовым орнаментом индийского происхождения.

Очевидно, саки Приаралья сыграли немалую роль в проникновении к савроматам Южного Приуралья отдельных элементов культуры средне-или переднеазиатского происхождения. Такую же функцию, вероятно, вы­полнили они в отношении сакских племен казахстано-сибирского круга.

Обширный круг этнических и культурных связей, культуры ранних саков низовий Сыр—Дарьи, особенности их хозяйства, некоторые особен­ности антропологического облика дают основания считать их особой груп­пой не одного, а нескольких родственных сакских племен, входивших в большой племенной союз.

Культура сырдарьинских саков достигла расцвета во второй половине I тыс. до н. э. В это время основной водной артерией была уже, видимо, Жанадарья, проложившая свое русло несколько севернее Инкардарьи, спрямив отдельные ее участки. При этом отдельные участки русла Инкар­дарьи превратились в своеобразный старицы, в которых лишь некоторое время сохранялась вода, прежде всего при паводках.

Вторая половина I тыс. до н. э. в низовьях Амударьи — время становле­ния и утверждения Хорезмского государства. Экономические и культур­ные связи между древним земледельческим оазисом и его кочевой пери­ферией в это время приобрели особое значение. На территории сырдарьин­ских саков возникли уже не только крупные укрепленные поселения, но и города. К их числу относятся, например, городище Чирик-Рабат на Жанадарье, укрепленный город меньших размеров — Бабиш-Мулла, тоже на Жанадарье, с комплексом сельских поселений вокруг него и развитой ир­ригационной сетью. Еще один памятник такого рода — небольшой укреп­ленный городок Баланды на Инкардарье. Близ них расположены величе­ственные погребальные сооружения — захоронения местной знати с бога­тым и разнообразным погребальным инвентарем.

Высокий уровень строительной техники с использованием сырцового кирпича и пахсы, планировка и фортификация городов — во всем этом явственно проявляется влияние более высокой культуры Хорезмского оа­зиса. Влияние Хорезма на культуру саков проявлялось также и в сфере керамического производства.

С другой стороны, продолжает сказываться и местная традиция, что особенно отчетливо видно на конструкции и планировке погребальных сооружений⁶⁴. Более того, принципы планировки последних — круг в плане, крестообразно разделенный на четыре помещения, находит ана­логи в сооружениях Хорезма, т. е. здесь могло наблюдаться и обратное

влияние.

Сакские племена Приаралья, оставившие памятники — города, поселе­ния и гробницы, по-видимому, знали имущественное неравенство, но с сильными остатками первобытно-общинного строя. Это была военная кон­ференция племен, занимавшихся как скотоводством, так. и ирригационным земледелием, разного рода домашними промыслами.